Эйм крепко держал меня за руку, когда мы шли в зал. Рядом с нами была Теклария с Ингом. Впереди — Вемунд и Эйннарион. Отец Риона уже вполне оправился после покушения.

Я и императрица — мать, как теперь нужно будет называть Текларию, вместе с ребятами остались у трона, Рион же с отцом остановились в центре зала. По краям залы у стен, на возвышении столпились придворные. Некоторые предпочли балкон, расположенный на противоположной стене от окон.

Может быть кому-то и было интересно слушать слова клятвы будущего императора, а мы с Эймом откровенно скучали. Поэтому мы глазели по сторонам, изредка обмениваясь комментариями:

— Мама, — шепотом обратился ко мне сын, — а почему у этой женщине на голове перья? На нее птичка упала?

Стараясь не рассмеяться, я рассматривая, даму — оригиналку ответила Эйму:

— Нет, сынок. Она так украсила свою прическу.

— Ободрав бедную птичку?

— Ну каким образом ей достались перья я не знаю, но вряд ли она сама обдирала.

— А это была курочка?

— Нет. Это был павлин.

— А ты мне его покажешь?

— Обязательно. Завтра сходим и посмотрим. У твоего папы тут во дворцовом птичнике есть и павлины.

Дальше посыпались вопросы про птичник, а Теклария на нас зашипела, чтобы вели себя по тише. Хихикнув как два заговорщика, мы все же замолчали.

В это время Рион стал на колени перед отцом, а Вемунд произнес:

— Я возлагаю на твою голову эту корону — символ власти императора Аударии. А вместе с ней на твои плечи ложиться и ответственность за твою отчизну. Служи ей верой и правдой. Не покладая сил своих. Во главе всех твоих интересов с этих пор становятся интересы империи. И днем, и ночью все твои помыслы и действия должны быть во благо государства.

И он водрузил корону на голову сыну. Она засветилась бледно — голубым светом на несколько секунд. А потом погасла. По залу пронесся восторженный шепот. До меня донеслось:

— Это значит, что императорский артефакт — корона признал нового правителя.

А у кого-то были сомнения? По лицам некоторых, выходило что так.

Вемунд продолжил, как только Эйннарион поднялся:

— Поприветствуем нового императора Аударии — Эйннариона Скалдоварийского.

Раздались аплодисменты. Рион же с абсолютно спокойным выражением лица сдержанно кивнул, окинув взглядом окружение. Его взор остановился на мне. Я улыбнулась ему. На долю мгновения взгляд Риона потеплел, но тут же его по плечу похлопал отец.

— И теперь необходимо представить вам моего старшего сына и с этого дня наследного принца Аударии — Эймунда Скалдоварийского, — громко и торжественно произнес император Эйннарион.

В этом раз гула восторженного не было. Стояла оглушающая тишина. Как мы и договаривались, сын отпустил мою руку и уверенным шагом пошел до отца. Ему все равно было, с каким выражением на него смотрят придворные, Эйм видел только отца. И с радостной улыбкой он пересек зал. А мое сердце тревожно замирало. Практически все смотрели на моего сына с настороженностью, некоторые с презрением, другие с удивлением, третьи с непонятной злостью. А кто-то и с завистью. При этом часто взгляды с Эйма перемещались на меня.

Эйннарион встретил сына теплой улыбкой. Как только Эймунд остановился перед ним, он снял с шеи цепочку с другим артефактом — символом наследника и надел его на сына. Эйм тут же его взял в руки и начал рассматривать. А у меня промелькнула мысль: 'Только бы он не начал отковыривать камень, я понимаю, делали реликвию на совесть, но мало ли…'.

Раздались вялые аплодисменты. От взгляда, которым окинул император окружающих, мне стало не по себе. Аплодисменты зазвучали громче. Сзади послышался облегченный вздох Текларии.

— И настал момент представить вам новую первую леди, — сквозь шум я с трудом услышала, о чем сказал Рион. Ох, я чуть не забыла, что еще предстоит моя минута славы.

Слегка приподняв юбку платья, чтобы не дай Рауд не грохнуться, подняв высоко подбородок и не забывая об осанке, я прошествовала к императору и сыну.

— Леди Риндамия Зукет, — представил меня Эйннарион. — Родовое имя — Риндамия Теутатская.

Фамилия моего мужа не была упомянута. Случайно ли?

Теперь же по залу пронесся вздох удивления. Слышалось:

— Не может быть! Она же умерла.

— Что все это значит? Это шутка такая?

— Что за балаган!?

И все в таком духе. А я же мило улыбаясь, положила левую руку на плечо сына, а правую протянула императору. Тот мне на безымянный палец надел перстень — символ моего нового статуса. Но как так, Теклария говорила, что кольцо я буду носить на среднем пальце?.. Я вопросительно посмотрела на Риона. Он как-то нагло ухмыльнулся и прошептал на грани слышимости:

— После поговорим, — и подмигнул мне.