Тело покрылось холодным липким потом, каплями стекающим по лицу и спине, зуб не попадал на зуб, а все вокруг начало вихриться, как и тогда, когда катаешься на быстрой карусели, а мир вокруг тебя превращается в единый цветной поток, и от этой красоты в груди разбегаются будоражащие мурашки. Но не в этот раз, ведь реальность совсем не дарит мимолетного счастья, наполненного детскими удовольствиями. Она набрасывает на шею петлю, обхватывает сзади за плечи и, подставляя пухлые губы к уху, пронзительно шепчет: "Тебе не уйти, ты теперь одна… никто не защитит тебя".

Джу судорожно вдохнула, потому что, кажется, забыла, что надо дышать. Костяшки ее пальцев побелели от напряжения, с которым девочка вцепилась в сумку, а волосы, некогда волнистые и переливающиеся шелковистостью на солнце, взмокли от пота и слепились в одинокие соломинки, обреченно свисающие на дрожащие плечи.

Она закрыла глаза и попыталась снова глубоко вдохнуть, но воздух как будто накачали тяжелым газом, от которого мутит рассудок и желудок сжимается в болезненный узел. Она совсем одна посреди улицы, и никто не подойдет. Никто не обнимет и не прижмет к груди, успокаивая, уверяя, что все будет хорошо, что никто не бросит, что ее любят.

Ветер совершенно неожиданно поменял запах, превращаясь из марципанового в стойкий кофейный аромат, и, возможно, стоило бы предположить, что он доносится из той же самой кондитерской, если бы не внезапно возникший перед ней мальчишка с темными подобными свежезаваренному крепкому кофе глазами. На нем была простая белая рубашка, измазанная в нескольких местах, и совсем затертые штаны, что наверняка ранее имели какой-то особый индивидуальный цвет, а теперь же смешались в грязные серые тона.

Джу хотела уронить хотя бы звук о помощи, но мальчишка совсем не собирался ей помогать. Коротко взглянув на ее бледное лицо, он ухватился за ручку сумки в руках девочки и рванул на себя, но отобрать желаемое не удалось, потому что маленькие пальчики так сильно ухватились за ткань, словно не просто держали ее, а приросли намертво.

Незнакомец удивленно опустил голову, замечая, что ладони Джу сильно дрожат, а когда перевел взгляд на лицо, то наконец понял, что ей явно нехорошо. Губы покраснели и опухли оттого, что девочка их покусала, глаза наполнились слезами, а лицо превратилось в белую маску с изображением безграничного страха.

Неимоверным усилием она оторвала одну ладонь от сумки и защелкнула пальцы на запястье мальчишки, с мольбой глядя ему в глаза. Ей хотелось прохрипеть: «помоги», - но слова будто застряли в горле, а звуки исчезли. Он с ужасом уставился сначала на девчонку, а потом на свою руку и попытался вырваться, но бесполезно.

Дверь магазинчика рядом с ними протяжно скрипнула, и мальчик увидел суровое лицо женщины средних лет. Ее волосы были собраны в типичный пучок, а вокруг тонких губ уже образовались морщины, придавая лицу строгости. Различив в ней особу, явно относившуюся к странной девчонке, он снова рванулся, но опять тщетно, потому что мелкая очень крепко вцепилась в него.

– Ах ты мелкий воришка! – заскрипела неприятным голосом женщина и довольно прытко для своего возраста двинулась к ним. Она заметила, что рука мальчишки все еще держалась за ткань сумки, и он мысленно хлопнул себя по лбу за собственное тугодумство. Девочка перед ним все еще дрожала, но, кажется, уже начинала приходить в норму, потому что краска вернулась к лицу, глаза перестали слезиться, а хватка постепенно слабела.

– Молодец, Джу! Я уже давно приметила этого воришку, он обчистил немало карманов! – похвалила ее няня и перехватила запястье мальчика, потянув его на себя. – А теперь ты поедешь с нами и ответишь за свои злодеяния!

Девочка виновато посмотрела на ошарашенного незнакомца и быстро сглотнула, отводя взгляд в сторону. Сердце понемногу успокаивалось, а страх уходил, как каждый раз, когда рядом снова появлялись люди. Однако этот покой будет храниться в ней ровно до следующего утра, когда она проснется, а рядом никого нет, и тогда ей придется очень быстро одеться и выскочить из комнаты, чтобы увидеть хоть одно знакомое или незнакомое лицо. В другом же случае есть вероятность потерять сознание от нехватки кислорода, да вот только найдет ли ее потом кто-нибудь?

Няня снова ничего не заметила, и снова Джу никто не поверит. Кроме отца, с которым в последнее время почти невозможно встретиться из-за его дел по работе.

Их семья была хорошо обеспечена благодаря наследству, переданному родителями матери. Джу, сколько себя помнила, всегда находилась под давлением постоянного достатка, что помимо обычной жизни навязывал ребенку трудные будни, наполненные обучением всему, что должны знать аристократы.