– Я больше не женюсь, - отрезал Балтазар.

– Я этого от тебя и не требую, - тонко улыбнулся Владыка.
– Мне совершенно не выгодна новая война с иллингами, которая обязательно разгорится, как только Тхашш отравит дочь их императора, если я попытаюсь выдать ее за тебя. Великий Дракон не самоубийца, несмотря на все остальные свои недостатки.

– Что же тогда?
– поинтересовался Балтазар.
– У меня нет и половины прежнего могущества - принцы все еще недостаточно сильны для того, чтобы полностью объединить со мной свои магические поля. И в ближайшие двадцать лет этого не произойдет.

– Ты не знаешь своих возможностей, Заро. Ни один Высший, кроме тебя, не пережил бы смерти партнеров. Большая часть их не выжила бы еще в детстве, родившись без крыльев. Ты зря играешь с временным потоком. Вернее, не зря, а несколько… несвоевременно. Будешь наказан.

– Знаю.

– Принцы не пострадают ни магически, ни физически, не переживай, но вот ты…

– Большего мне и не надо. Вы сожалеете, что я не успею свершить обещанное Вам тогда, у могилы Их Высочеств?

– Ты сдержишь оба обещания, Заро, так что… наказание Великой даже будет мне на руку. Послушай меня хоть раз: не снимай амулет, который подарил тебе Некрос. Он весьма интересен. До встречи у Врат, мой демоненок. Помни: на свете нет невозможного, есть лишь трудновыполнимое.

С этими словами Его Темнейшество растаял в воздухе так же незаметно, как и появился, а Балтазар ощутил немыслимое облегчение. Принцы будут жить, а это – главное.

***

За длинным столом Поттер-мэнора в Сочельник собралось непривычно много народу: Дракула и три его очаровательных супруги, Аурелиус с Абрахасом, лорд и леди Блэк, лорд Борджиа и его молодой муж Массимо, чета Поттеров, леди Вальбурга, Сириус, Джеймс, Лилит и, конечно же, сами хозяева.

Балтазар сидел во главе стола и улыбался. Нельзя позволять чертовой меланхолии портить настроение гостям. Лорды и леди произносили тосты, смеялись, сверкали бриллиантами и восхваляли хозяев. Взор демона обратился к трем прекрасным графиням. Дамы заметно повеселели, успели насмерть сдружиться с Нарси, Роуз и Лилит, перепортить целую гору тканей, пытаясь соорудить оригинальные платья, погадать у леди Принц на картах, освоить чайную церемонию под руководством леди Малфой и посостязаться в ловкости и фехтовании с Лилит. Теперь они бросали на Северуса умоляющие взгляды, дабы тот догадался попросить мессира, чтобы он поговорил с графом, и тот задержался бы в гостях.

Эти переглядывания не укрылись от самого демона, который лишь усмехался. Проблему с леди он давно решил с их супругом, о чем тот, видимо, не спешил распространяться.

После застолья были танцы. Вальбурга прошлась в кадрили со старшим Малфоем, супруги графа были нарасхват у молодого поколения, Розалинда танцевала то с отцом, то с Массимо, специально наступая последнему на ноги. Сам Балтазар станцевал по разу со всеми присутствующими дамами и удалился в кабинет, где его уже ждал Цепеш. Пришло время обсудить окончательный вариант договора, по которому графини могли обрести свободу и независимость, правда, весьма нетривиальным путем.

Их должны были продать с Аукциона.

Глава 94 Об Аукционе и не только

Распрощавшись далеко за полночь, гости разошлись по опочивальням довольные собой и друг другом. Балтазар отдал последние распоряжения домовикам по организации Рождественского досуга, еще раз проверил подарки под Яблоней, украшенной лентами (как воспитанный отцом-магглом Северус ни пытался убедить демона, что рождественским деревом является елка, тот был непреклонен: яблоня испокон веков считалась священным древом, и точка) и направился к себе. Настроение после разговора с Князем заметно улучшилось, так что он заранее предвкушал продолжение праздника в обществе возлюбленных, но его ждал сюрприз.

Стоило Балтазару переступить порог собственной спальни, как он был повален на пол, оплетен ветвями какого-то странного растения, направляемого Северусом, опутан какой-то светящейся паутиной, вылетевшей из рукава Люциуса, с головы до ног. Немного побрыкавшись для виду и определив, что так просто, без применения Огня, путы ему не разорвать, демон устроился поудобнее на мягком ковре и поинтересовался:

– Чего угодно Вашим Высочествам?

У Эллеманила на щеке медленно гас светящийся узор, а темные глаза Морнемира утратили хорошо знакомый Балтазару вишневый оттенок – первый признак того, что принц использует эльфийскую магию.

– Зар, - начал Темный, усаживаясь рядом и перекладывая тяжелую голову возлюбленного на свои колени.
– Прости, что мы так поступили, но я не для того пью успокоительные зелья, дабы не мучиться темными предчувствиями, чтобы от них мучился ты. Мы хотим знать, что с тобой происходит.