– А…

– Сев, - подал голос Люц.
– Я про Майю не спрашиваю, хоть мне тоже интересно. Балти устал, неужели ты не видишь?

Черные глаза внимательно осмотрели демона, как будто собирались его использовать в приготовлении зелья, и их хозяин смилостивился:

– Ладно. Но я все равно хочу знать все.

– Все знает только Творец, Тхашш.

– Ну, про Дракулу.

– А всего про Влада не знает даже он сам, наверное. Малыш, давай поговорим завтра, а?

– Ладно, - Северус заворочался, его деятельная натура требовала информации, но он сдержался и честно попытался успокоиться.

– А у тебя красивая Праматерь, Люци, - вдруг сказал он.

Балтазар вздрогнул и внимательно посмотрел на Темного.

– Что?
– нахмурился тот.
– Я опять что-то не то сказал?

– Нет, - после небольшой паузы ответил демон.
– Почему ты употребил именно это слово?

– Ну не бабушкой же называть такую красивую… девушку!
– возмутился Северус, чуть покраснев.

Люциус тихо прыснул.

– Просто прозвучало очень… по-эльфийски, малыш.

– Я не хотел тебя огорчать, Балти. Прости.

– За что?
– чуть неискренне удивился Балтазар.

– За то, что я не он.

– Морри…

– Нет, Зар, - твердо остановил его Снейп.
– Можешь считать смертных сколь угодно слепыми, тупыми, слабыми, но мы… умеем любить. И умеем чувствовать. Я не буду говорить от имени Люциуса, но себя я осознаю отвратительной гусеницей. А тебя воспринимаю, как юного зоолога, который спит и видит, как эта гусеница превращается в прекрасную бабочку. Что, если я просто гусеница, и бабочкой мне не быть? У меня ощущение, что я занимаю чужое место. Я не Мор, Зарри. Я чувствую себя просто Северусом – полукровкой с отвратительным характером.

Балтазар тихо рассмеялся и поцеловал Северуса в макушку.

– Только Темный Принц и только наедине называл меня Зарри, малыш. И даже если память никогда не вернется к вам, для меня ничего не изменится. Великая дала нам еще один шанс – начать с чистого листа, не оглядываясь на предрассудки наших рас и не ограничивая проявления характеров этикетом и «правильным» воспитанием. Я не устаю каждый день благодарить ее за это. Я узнаю вас лучше, с другой стороны, и ничуть не сожалею о том, что вы, завидев меня, не начинаете кланяться, как китайские болванчики, и не зовете меня «мой господин».

Северус фыркнул:

– Не дождешься.

– Вот именно. Очень надеюсь, что если на то будет воля Высших Сил, и память все-таки восстановится, вы вспомните этот разговор и сможете осознать, что я люблю вас такими, какие вы есть, безо всяких условий. И если Мор мне дерзит и употребляет в речи грубые слова, это не значит, что он в моих глазах уронил честь своего рода и еще какие-то там извращения. Просто он не в духе. И надо дать ему возможность выпустить пар. Бой на мечах или несколько часов жаркого, страстного секса обычно помогают.

– Мммм? Страстный секс?

– Спи, Тхашш, разговор явно свернул не туда.

– Зарри, - жарко выдохнул Северус Балтазару в ухо и потерся носом о его шею.

– Бездна!
– ругнулся демон и исчез.

– Зря ты так с ним, Сев, - вздохнул Люциус.
– Ты же видишь, как ему тяжело!

– Он сильный, Люц. А нам нельзя давать ему скучать. Ведь вечность – это очень долго, и глупо было бы допустить, чтобы мы наскучили своему демону. Наверняка нет ничего кошмарнее, чем сплин, который длится бесконечно.

– О, да, - ухмыльнулся Малфой.
– Именно поэтому нужно довести Зара до изнасилования, которое приведет к твоей смерти. Это его очень развлечет.

– Как-то он справлялся тысячу лет, пока мы морочили ему голову в прошлый раз.

– Сейчас ты отобрал у него возможность быть еще с кем-то, - возразил Малфой.

– И ты в это веришь?
– изогнул бровь Снейп.
– Что для демона мое заклятье?