Песни
вернуться

Клячкин Евгений Исаакович
Шрифт:

Песня о правах

Т.М.

Ты, наверно, права, что об этом молчишь. Это ж просто слова — разве в них углядишь, как ни гляди, — право годы забыть, право помнить часы, право выбрать, как жить, бросив жизнь на весы. Быть жестокой к себе — говорить про кино, и в подушку реветь, только ей все равно, имеешь ли ты право всех обмануть и казаться стальной. Право вдруг притянуть и заплакать: он мой… А вообще ты права — это просто слова… 14 ноября 1963

Песня о рыбаке и рыбке

Задвинуты пальцы в косые штиблеты, опущен на плечи грохочущий плащ. И руки ли это, перчатки ли это, лицо или маска, проспект или пляж. Песок между пальцев, и солнце на коже. Деревья шумят — это значит — растут. Ах, как это солнце на солнце похоже, а новая кожа — на новый костюм. Как все эти лица похожи на лица, как ловко пристала печать на замке. Им если не слиться — хотя бы пролиться!.. Но ключик у рыбки, а рыбка — в реке. И плавают люди — такие как люди, и шпильки в затылке, и шпильки в виске. И лица, как в рамку, поставлены в будни… И с удочкой кто-то сидит на песке. Он смотрит не дальше, а просто чуть мимо шеренги ботинок и стопки рубах… Реальность его — безусловная мнимость. Но руки тверды его и недвижимы… Вот я-то и есть этот самый рыбак. 16–17 февраля 1966

Песня о честной подруге

Честных мало. Как назло, мне всегда на них везло. Расскажу, как дело было: повстречала — полюбила. Поначалу полюбила. Ну а после — разлюбила. И как только разлюбила, сразу «честно» изменила. А как только изменила, тут же «честно» сообщила. «Честных» мало. Как назло, мне всегда на них везло. 11 августа 1973

Песня о шутках

«Такое время — легко шутить. Давай полегче», — твердим друг другу. Всего надежней чуть закруглить ненужный угол, колючий угол. Царапин много — нам повезло! Ну что ж, царапина — не увечье. И мы смеялись, всему назло. А после в чем-то пошли осечки. Ах, эти губы — сперва шутя. Но вот потянет дымком-тоскою, — и нет желанья играть шута, и нет защиты, и нет покоя. И, ради шутки гитару взяв, — чего он, правда, все время ноет! — полжизни отдал я ей, друзья, — теперь придется и остальное. Друзья мои вы, мои друзья! А разве с вами было серьезно!.. Но нынче в каждом — немножко я, а это значит — шутить уж поздно. Шутнем, пожалуй, еще разок — каким-то боком нам выйдет шутка! Усмешка наша наискосок пускай нас греет, как зайку шубка. И сколько б шуток здесь ни нашлось — всегда в запасе одна за нами. Когда и как — вот в чем вопрос, как пошутил знаменитый Гамлет. 10 июня — 15 июля 1965

Об этой песенке сказала одна моя знакомая, весьма остроумно, но, в общем, и правильно: «Промышленная разработка одной и той же темы».

1966

Песня об истинах

Михаилу Анчарову

Качались бутоны радости, изумленно терли глаза. И ты сказал — это истина, а это ведь был закат. И, веруя в вечную искренность, не мог, конечно, ты знать, что радость — изнанка истины и истиной рождена. Гудок перережет надвое, назад поплывет вокзал. И вдруг ты поймешь — «обокраден я». А кто ж тебя обокрал?! В груди ворохнется стеклышко — неровные края… Так вот ты какая, истина, единственная моя!.. Сгорает детское личико, в глазах — незнанье и боль. Зачем же с ним это выпало и почему не с тобой?! В лицо тебе брызнет искрами — все ближе пламя костра… И значит — сегодня истина не та, что была вчера. И ты постигаешь равенство, что истина — это боль. И ребра, как мост, расходятся — корабль прибывает в порт. 1–3 июня 1964

Песня об очередях

Торчит зеленый воротник, и красный волос там приник. Он жив, он дышит на ветру — сейчас сорву его, сотру. И то ли мне его сорвать, и то ли глаз не оторвать. И будет плоская спина — мертво-зеленая страна. Поглубже спрячемся в пальто: и вы — никто, и я — никто. И здесь никто не виноват, что мы застыли в кружева. Из зала в зал переходя и постарев в очередях, легко решим, что дело в нас (как в первый раз, как в прошлый раз). 10 февраля 1964

Песня об утреннем городе

Этот город — он на вид угрюм. Краски севера — полутона. Этот город — он тяжелодум, реки в камень он запеленал. А сейчас, дождями перемыт, пряча лужицы в своей тени, розовеет на Неве гранит, и дома стоят — совсем одни. Птичий гомон будит Летний сад, разминаются мосты, кряхтя, силуэты обрели фасад… В эту ночь я у него в гостях. 18 июня 1964

Второй вариант песни по заказу журнала «Кругозор». Это песня о ленинградских белых ночах, о том времени суток, когда звуки последних шагов последних прохожих растаяли сперва на пустынных площадях, затем — в узких переулках и, наконец, растаяли звуки захлопнутых дверей в самих парадных, а машины-поливалки еще не вышли, словом, когда город предстает таким, каков он есть во всей строгости своей каменной красоты. Первая песня, принесшая мне радость утверждения.

1966