«Если у половины жителей Нью-Йорка разбились мечты, то не значит ли это, что у другой они исполнились?».

Он смотрел на эти слова и понимал, что когда-то уже видел их, и это не давало ему покоя. Эти слова звучали у него в голове, проникали под корку мозга, и он изо всех сил пытался вспомнить, где же он мог их видеть.

У тебя слишком детское представление об этом городе. Прежде всего, Нью-Йорк – это место, которое уничтожает слабых. Разве нет?

Нацу застыл на месте, пытаясь прорваться сквозь туман своих воспоминаний. В душе поселился какой-то инородный страх. Он помнил душный вагон метро. Он помнил свой старый телефон и…

Это лишь одна сторона медали, не так ли? Ты слишком пессимистична. Если у половины жителей Нью-Йорка разбились мечты, то не значит ли это, что у другой они исполнились.

…сообщения, которыми они обменивались по утрам. Осознание нахлынуло сметающим тайфуном, и ему пришлось схватиться за барную стойку, чтобы не упасть. Это были его слова. Его слова висели в кофейне «Fairy tail». Слова, которые он не говорил никому и никогда, кроме девушки из телефонных переписок, лишь потому, что только она была настолько далека от познания жизни, что он хотел раскрыть ей глаза и позволить вырваться из ее пессимистичного кокона.

Я реалист. Это разные вещи.

Ха! Тогда она ответила именно так. Вот только сейчас он видел опровержение этим словам в виде таблички из вишневого дерева.

– Сэр, вам плохо? – проговорил бариста, обеспокоенно смотря за побелевшими костяшками посетителя.

Нацу поднял голову, мельком заметив имя на металлическом бейдже («Ромео»), и натянул на лицо улыбку.

– Нет, все отлично, - успокоил парнишку Нацу, попытавшись придать лицу менее напряженный вид. – А, скажите, пожалуйста, вы не знаете, кто повесил сюда эту табличку?

Ромео удивленно посмотрел туда, куда указывал посетитель.

– Оу, эту? Она уже здесь была, когда я устроился. Думаю, хозяйка повесила. Насколько я знаю, она полностью занималась интерьером кофейни.

Нацу улыбнулся, вдруг почувствовав прилив сил.

– А кто сейчас владеет кофейней?

Бариста пожал плечами.

– Это знает только наш администратор, но его сейчас нет. Хозяйка держит свою личность в секрете, если честно. У нас тут даже байки ходят, что кофейней владеет злой дух, - усмехнулся парень.

Эйфория исчезла так же неожиданно, как и появилась. Нацу вновь посмотрел на табличку. От вишневого дерева веяло благородным теплом, а от слов, которые кто-то старательно запечатлел золотыми буквами, стало невероятно легко. Они могли ничего не значить, но в глубине души он был уверен, что это была она. «Странная» купила кофейню, в которой он работал шесть лет назад. И сейчас он чувствовал себя по-настоящему счастливым.

– Кажется, я реабилитировал твоего Романтика, - усмехнулся Нацу, взяв стаканчик мокко и направившись в сторону Люси.

Золотистый свет проникал через окно, окутывая девушку своими объятьями, и Нацу почувствовал, как захлестнувшая его волна счастья стала еще больше. В кофейне играла «La vie en rose»****, и, подходя к столику, он с улыбкой вторил голосу Луи Армстронга, протянув Хартфилии ее кофе:

– Give your heart and soul to me

Отдай мне свое сердце и свою душу.

And life will always be

И жизнь будет всегда

La vie en rose.

В розовом цвете.

***

«Театральная среда – большой единый организм, в котором невозможно утаить абсолютно ничего. Как нам стало известно от достоверного источника, молодой музыкант Нацу Драгнил, ставший известным благодаря своему дебютному альбому «By Mistake», не справляется с ролью Кристиана.