Том 2. Стихотворения 1917-1922
Читать

Том 2. Стихотворения 1917-1922

Полное собрание сочинений [2]

Стихи и поэзия

:

поэзия

.
2001 г.
Аннотация

В Собрание сочинений входят все основные художественные произведения Хлебникова, а также публицистические, научно-философские работы, автобиографические материалы и письма.

Во втором томе представлены стихотворения В. Хлебникова 1917–1922 годов.

 

 

Приносим глубокую благодарность В. П. Григорьеву, М. А. Дудину, Вяч. Вс. Иванову, М. С. Киктеву, М. П. Митуричу-Хлебникову, Н. Н. Перцовой, Н. В. Перцову, А. М. Ушакову, Н. С. Шефтелевич, а также всем сотрудникам рукописных и книжных фондов ГММ, ИМЛИ, ИРЛИ, РГАЛИ, РНБ, оказавшим помощь в подготовке настоящего тома ценными материалами и благожелательным содействием.

В. В. Хлебников за работой (10 апреля 1922 г.). Рисунок П. В. Митурича.

Стихотворения 1917-1922

«Народ поднял верховный жезел…»*

Народ поднял верховный жезел, Как государь, идет по улицам. Народ восстал, как раньше грезил. Дворец, как Цезарь раненый, сутулится. В мой царский плащ окутанный широко, Я падаю по мраморным ступеням, Но клич «Свободе не изменим!» Пронесся до Владивостока. Свободы песни, снова вас поют! От песен пороха народ зажегся. В кумир свободы люди перельют Тот поезд бегства, тот, где я отрекся. Крылатый дух вечернего собора Чугунный взгляд косит на пулеметы. Но ярость бранного позора – Ты жрица, рвущая тенёта. Что сделал я? Народной крови темных снегирей Я бросил около пылающих знамен, Подругу одевая, как Гирей, В сноп уменьшительных имен. Проклятья дни! Ужасных мук ужасный стон. А здесь – о, ржавчина и цвель! – Мне в каждом зипуне мерещится Дантон, За каждым деревом – Кромвель.

10 марта 1917

«Свобода приходит нагая…»*

Свобода приходит нагая, Бросая на сердце цветы, И мы, с нею в ногу шагая, Беседуем с небом на ты. Мы, воины, смело ударим Рукой по суровым щитам: Да будет народ государем Всегда, навсегда, здесь и там! Пусть девы споют у оконца, Меж песен о древнем походе, О верноподданном Солнца Самосвободном народе.

19 апреля 1917, 1922

«Вчера я молвил: Гулля, гулля!..»*

Вчера я молвил: «Гулля, гулля!» И войны прилетели и клевали Из рук моих зерно. И надо мной склонился дедер, Обвитый перьями гробов, И с мышеловкою у бедер, И с мышью судеб у зубов. Крива извилистая ость И злы синеющие зины, Но белая, как лебедь, кость Глазами зетит из корзины. Я молвил: «Горе! Мышелов! Зачем судьбу устами держишь?» А он ответил: «Судьболов Я и волей чисел ломодержец». И мавы в солнечных одеждах, И сзади кожи лишены, И с пляской конницы на веждах, Проходят с именем жены. Кружась волшебною жемчуркой, Они кричали: «Веле! Веле!» И, к солнцу прилепив окурок, Они, как призраки, летели.

1917, 1922

Союзу молодежи*

Русские мальчики, львами Три года охранявшие народный улей, Знайте, я любовался вами, Когда вы затыкали дыры труда Или бросались гуда, Где львиная голая грудь – Заслон от свистящей пули. Всюду веселы и молоды, Белокурые, засыпая на пушках, Вы искали холода и голода, Забыв про постели и о подушках. Юные львы, вы походили на моряка Среди ядер свирепо-свинцовых, Что дыру на котле Паров, улететь готовых, Вместо чугунных втул Локтем своего тела смело заткнул. Шипит и дымится рука И на море пахнет жарким – каким? Редкое жаркое – мясо человека! Но пар телом заперт, Пары не летят, И судно послало свистящий снаряд. Вам, юношам, не раз кричавшим «Прочь» мировой сове, Совет: Смело вскочите на плечи старших поколений, То, что они сделали, – только ступени. Оттуда видней! Много и далёко Увидит ваше око, Высеченное плеткой меньшего числа дней.

<1917>, 1921

Огневоду*

Слово пою я о том, Как огневод, пота струями покрытый, в пастушеской шкуре из пепла, дыма и копоти Темный и смуглый, Белым поленом кормил тебя, Дровоядного зверя огня. Он, желтозарный, то прятался смертью За забор темноты, то ложился кольцом, как собака, В листве черного дерева мрака. И тогда его глаз нам поведал про оперение синего зимородка. И черными перьями падала черная ветвь темноты. После дико бросался и грыз, гривой сверкнув золотой, Груду полен среброрунных, То глухо выл, пасть к небу подняв, – от холода пламенный голод, – жалуясь звездам Через решетку окна звезды смотрели. И тебя, о огонь, рабочий кормил Тушами белых берез испуганной рощи, Что колыхали главами, про ночь шелестя, И что ему всё мало бы, А их ведь не так уж много. О приходе людей были их жалобы. Даже на вывеску «Гробов продажа» (Крик улиц темноты) Падала тихая сажа.

23 октября 1917

«На лодке плыли боги…»*

На лодке плыли боги, И подымалась мимо рука, В зеркальные окутана чертоги, Над долом теневого выморока. А сейчас все Временное правительство Отправлено в острог на жительство.

25 октября 1917

«Воин морщинистолобый…»*

Воин морщинистолобый С глазом сига с Чудского озера, С хмурою гривою пращура, Как спокойно ты вышел на битву! Как много заплат на одеждах! Как много керенских в грубых Заплатах твоего тулупа дышит и ползает! Радости боя полны, лезут на воздух Охотничьи псы, преломленные сразу В пяти измерениях.

28 октября 1917

Письмо в Смоленке*

в официальном магазине Литрес

Полное собрание сочинений
Том 1. Стихотворения 1904-1916
Том 2. Стихотворения 1917-1922
Том 3. Поэмы 1905-1922
Том 4. Драматические поэмы. Драмы. Сцены
Том 5. Проза, рассказы, сверхповести
Том 6/2. Доски судьбы. Заметки. Письма
Том 6/1. Статьи. Ученые труды. Воззвания