– Благодарю.

Больше им здесь было делать нечего.

Лиестаней какое-то время молчал. Четвёртый уже даже начал сомневаться, слушал ли он их вообще или был увлечён какими-то своими важными государственными мыслями, как вдруг глава Тайной службы поднял взгляд от столешницы и посмотрел Стражу в глаза:

– Ещё что-нибудь ты вспомнил?

– Нет.

Босс еле заметно вздохнул и опять опустил взгляд.

Стражу нравилось, что к главе нужно было обращаться без каких-либо титулов и уважительных приставок. "В целях безопасности", как гласило официальное объяснение, но все ведь и так знали, кто он такой.

– Опиши ещё раз свёрток, - приказал Лиестаней.

– Небольшой, приблизительно полдревка на треть древка и где-то четверть древка в высоту; прямоугольной формы, с округлыми краями. По весу...
– Страж запнулся. Он помнил, что свёрток показался ему тяжёлым, но насколько?
– Два или три стоуна. Я тогда ещё подумал, что то, что в нём лежало, похоже на бутылку вина.

Лиестаней прикоснулся к хрустальному колокольчику на столе и произнёс:

– Лиелимати Эруидатте ко мне на дознание, не привлекая лишнего внимания.

Убрал руку и посмотрел ещё раз на стражей. Выглядел он при этом донельзя мрачно.

– Я дам вам знать, что выяснится. Пока что узнайте, кто записал Четвёртого в мертвецы и как он умудрился попасть на торги вместо морга.

– Ух, он злой, - пробормотал Третий, вновь в образе агента Телалси, щёлкая семечки. Они сидели в засаде уже третий час и присматривались к приходящим и уходящим. В этой части клиники был свой небольшой морг - приземистое сооружение с толстыми каменными стенами, плоской крышей. Все залы были в полуподвале, и только административный корпус в невысоком, но очень широком древе с кучей засохших веток. Особой надежды, что они увидят что-нибудь интересное, не было. Нужно было придумать, как выйти на тех, кто подделал документы. То, что искать нужно здесь, было понятно: в общем лесном морге, как они и ожидали, о Четвёртом никаких записей не обнаружилось. Да и бригада, дежурившая в тот день и якобы вывезшая его, как оказалось, в морг вообще не ездила: об этом чётко говорили записи в их внутреннем журнале, и каждая подтверждалась неоспоримыми свидетельствами.

– Работа у него такая, быть злым, - кивнул Четвёртый, точнее, агент Шльяфту.

Постепенно смеркалось, и мыслей о том, что делать дальше, пока что не было никаких: к сожалению агентов, но совершенно предсказуемо, выяснилось, что запись о докторе, который признал Четвёртого мёртвым, пропала. Просто констатация смерти была в общем журнале, но кто её туда внёс...

– Интересно, тут неподалёку есть какая-нибудь приличная ночлежка?

– Хм... нужно поискать, - задумался Третий.
– Я здесь только проездом был. Останься присматривать дальше, а я мотнусь по окрестностям. Поужинать тоже было бы неплохо.

Третий соскочил на землю, кутаясь в пальто. Ноги затекли, и пальцы в сапогах, кажется, замёрзли, несмотря на две пары шерстяных носков и овечью шкуру. Хорошо, что хотя бы ветра не было, иначе и заболеть недолго. Страж потоптался на месте, пытаясь разогнать по телу кровь, потом, плюнув, поспешил к конюшням, где они оставили лошадей.

Четвёртый с завистью посмотрел ему вслед и плотнее закутался в шкуру. Сидеть в беседке на древе было скучно и холодно. Да, со стороны их засада не была заметна, но только если не всматриваться. К счастью, в таком месте и в такое время года прохожих почти нет, только экипажи.

Не прошло и часа, как Третий вернулся. С довольным видом он забрался обратно в беседку и устроился рядом. От его одежды вкусно пахло пирогом с потрохами.

– Я снял нам комнату, - сообщил он и протянул резную деревяшку - при предъявлении её консьерж должен был выдать ключ.
– Идёшь в ту сторону прямо, минут через десять увидишь старый мшаник. Это оно. Столовая у них прямо у корней, так что не промажешь. Ничего интересного?

– Не-а. Только труповозки. Ещё родственники приезжали за усопшим, но купцы, без герба.

– Ладно. Долго не задерживайся, одному скучно мёрзнуть.

Четвёртый хмыкнул в ответ и заторопился в указанном направлении. Вскоре и в самом деле появилось древнее древо, покрытое мхом по самую макушку. Название заведения фантазией не отличалось: над входом потёртая вывеска с витыми буквами под старину гласила "Мшаник", и ниже чуть более мелко "Комнаты и еда для вашего отдохновения". Страж толкнул дверь и очутился в небольшой приёмной. Совсем ещё юный парнишка за конторкой увлечённо читал какой-то роман и отвлёкся на посетителя только когда Страж молчаливо навис над ним.

– Чем могу помочь?
– хрипло спросил он.

Страж молча протянул резную табличку.

– Ваша комната три пять два, - парнишка отвернулся к большой доске за его спиной, сплошь укрытой плотными рядами крючков с табличками и ключами. Судя по пустующим местам, здесь было совсем мало посетителей. Он положил ключ перед Стражем и теперь выжидающе смотрел, по-видимому, надеясь поскорее вернуться к чтению.

– Где я могу поесть?

– За той дверью, - консьерж указал Стражу за спину, - столовая. Там - он махнул направо, вглубь древа, - лестницы на этажи, к комнатам.