Несколько минут спустя первый разведбатальон достигает своей цели: шоссейного моста, который ведет через не­большой канал на выезде из города. Мост представляет собой еще одну странную по контрасту композицию, типич­ную для Ирака. Целый день проезжая мимо сбившихся в кучу глинобитных домов в окружении тростниковых изгоро­дей, напоминающих о библейских временах, сейчас морпехи стоят на пролете моста, который легко мог бы оказаться немецким автобаном. Это длинная, изящная бетонная конструкция. Морпехи бегут на середину и растягивают ар­мированную колючую ленту. Группы Колберта и Эсперы, а также два других Хамви из взвода паркуются у гребня мо­ста и ждут.

Усмехаясь, подходит Фик. Даже в свитере, бронежилете и громоздком костюме химзащиты, как сейчас, он умудряется сохранять свою размашистую, прыгающую, такую юношескую походку. А сегодня он сияет даже больше, чем обыч­но. “Сдается мне, мы впервые завладели инициативой”, - говорит он, осматривая блокпост. Все как будто слегка пока­чиваются, когда ходят по мосту. После двух недель с ощущением постоянного преследования, морпехи наконец-то со­вершили то, что нужно: преодолели сопротивление и достигли цели. Этот небольшой отряд, оказавшийся сейчас в двадцати километрах от любых дружественных американских сил, контролирует ключевой выезд из города с сорока­тысячным населением.

Но единственное, к чему не готовили морпехов и что они даже не продумали как следует – это управление блокпоста­ми. Основная идея довольно проста: установить на дороге препятствие наподобие колючей ленты и направить на него оружие. При приближении автомобиля делать предупредительные выстрелы. Если автомобиль не останавливается, стрелять по цели. Вопрос в следующем: понимают ли иракцы, что происходит? Когда стемнеет, смогут ли иракские водители действительно разглядеть колючую ленту? Даже морпехам случалось проезжать через колючую проволоку ночью. Другая проблема – это предупредительные выстрелы. В темноте предупредительный огонь – это просто серия громких хлопков и оранжевых вспышек. Это отнюдь не международный код, который говорит “Остановить машину и развернуться”. Оказывается, многие иракцы реагируют на предупредительные выстрелы, прибавляя скорость. Воз­можно, они просто паникуют. Следовательно, много иракцев погибает на блокпостах.

Первые убийства случаются сразу после наступления темноты. Несколько машин приближаются к мосту с включен­ными фарами. Стрелки роты Браво сверху моста дают предупредительные залпы. Машины разворачиваются. Затем появляется грузовик, его дизельный двигатель рычит. Морпехи делают предупредительные выстрелы, но тягач продолжает ехать.

В этот момент никто не может наверняка утверждать, что это автопоезд. По звуку похоже, но это запросто может ока­заться иракская броня или федаин, который экспроприировал гражданский грузовик и загрузил его оружием и солда­тами. Бойцам известно лишь то, что они здесь совершенно одни в темноте. Первый разведбатальон продвинулся дальше всех на север в центральном Ираке, и между его позицией на этом мосту и механизированной дивизией из 20 тысяч иракцев, которая базируется в двадцати километрах севернее, нет ничего. Только позже станет ясно, что основ­ные иракские регулярные силы сложат оружие; в ночь на 31 марта это еще не известно. Даже хуже, в результате тех­нического сбоя первый разведбатальон потерял связь с силами воздушной поддержки. Если на батальон нападут, ему придется отбивать атаку самостоятельно.

Через несколько секунд после того, как грузовик не реагирует на второй предупредительный залп, свет его фар дости­гает позиции роты Браво, ослепляя морпехов. Такое впечатление, что скорость грузовика – не менее тридцати-сорока.

“Расстреляйте его на хрен!” – кричит кто-то.

Согласно правилам ведения боевых действий, машина, которая не останавливается на блокпосту, считается враждеб­ной, и всех, кто в ней находится, можно обоснованно застрелить. Почти весь взвод открывает огонь. Но по какой-то причине этим морпехам, которые снимали вражеских стрелков практически с хирургической точностью, не удается даже загасить фары на грузовике после нескольких секунд интенсивного огня. Красные и белые трассеры и вспышки дульного пламени устремлены на грузовик. Везде вокруг него взрываются гранаты из Mark-19. Грузовик продолжает ехать, громко сигналя.

Слегка не доезжая до колючей ленты, машина резко стопорится и ее со скрежетом заносит. Водителю отстрелили го­лову. Тем временем, из кабины выпрыгивают трое. Эспера видит их в очках ночного видения и, согнувшись, стреляет по ним из автомата М-4, методически выпуская по каждому из них серии из трех пуль, целясь в грудь. Словно вспо­мнив о каком-то забытом деле, морпехи расстреливают последнюю фару на грузовике, которая все еще отбрасывает неровный свет.

Времени, чтобы осматривать место стрельбы, нет. Батальон отходит на несколько километров назад и занимает более защищенную позицию. Ощущения триумфа, которые зашкаливали полчаса назад, теперь исчезли. Внезапно стано­вится холодно, Хамви застревает в грязи, а где-то в одном километре на запад возникает полоса из света фар. При по­мощи приборов ночного видения морпехи наблюдают за объектами, которые выезжают из города по другой дороге и оказываются грузовиками с оружием. “Черт возьми, они обходят нас с фланга!” – говорит Фик. Они видят, как один грузовик останавливается напротив позиции первого разведбатальона, оттуда появляются люди и разгружают обору­дование, возможно, оружие. Первый разведбатальон запрашивает артиллерийский удар для уничтожения грузовиков.

Взвод Колберта отходит назад для защиты позиции первого разведбатальона с восточного края. Бойцы роют несколь­ко рядов окопов в твердой, глинистой земле, которая, в придачу ко всему, подтоплена. Перед тем как задремать в ко­роткой “боевой отключке”, несколько морпехов из роты Браво собираются у своих влажных ям, чтобы перекусить в темноте скудным сухим пайком. “Я был хладнокровен как ублюдок, когда стрелял по тем парням, что выпрыгивали из грузовика, – говорит Эспера, угрюмо описывая подробности каждого убийства. – Если и было во мне хоть что-то че­ловечное до того, как я сюда приехал, я все это растратил”.

В одном километре севернее с блокпоста, который контролируется ротой Чарли, постоянно доносятся предупреди­тельные выстрелы. Мы слышим очередь, а затем рев автомобильного двигателя. Морпехи выкрикивают приказы открыть огонь, за которыми следует мощный оружейный залп. Шум двигателя приближается к нам в темноте. Снова стрельба, затем – протяжное визжание шин. В наступившей тишине кто-то произносит: “Кажется, его остановили”. Почему-то, все начинают смеяться.

Морпехи на блокпосту смотрят, как из машины, махая руками, бегут мужчины. Они безоружны. В ответ на крик мор­пехов, они покорно падают на землю на обочине.