– Ты не веришь в это дурацкое старое проклятие, Дом!

– Не имел привычки верить. Но сейчас, из-за этой ужасной череды неудач, во главе

которых стоит смерть Эллы и преждевременный уход из жизни моего отца, я начинаю

задумываться…

– Так прекращай задумываться! Нет там никакого проклятия. Я это точно знаю,

потому что… потому, что я тот, кто должен убить тебя.

Доминик удивлнно вскинул брови.

– Убить меня? Ты что, пытаешься меня рассмешить? Думаю, ты победил, пытаясь

отвлечь меня от страданий, Гэйб. Очень тебе признателен.

– Я пытаюсь вс уладить, а не рассмешить тебя. Тебе стоит сесть.

– Тебе стоит поскорее объясниться.

– Вс дело в этом чртовом проклятии, – с отвращением сказал Гэбриел. – И оно даже

не тво. Единственное проклятие, которого тебе стоит опасаться – это моя семья. А началось

вс в тысяча пятисотых годах, когда моя прародительница Батильда Бискейн выкрикнула

свои ругательства. Именно она была любовницей первого виконта Ротдейла. Ещ один мой

родственник, который был местным священником в те времена, верил, что она является

ведьмой. Как иначе она смогла бы запрыгнуть в постель к дворянину, если не наложив на

него чары? Но священник не мог добраться до не, пока она находилась под защитой

господина. И вот однажды ночью она вся в слезах вернулась домой в деревню. Он

немедленно обвинил е в колдовстве и приговорил к сожжению. Но прежде чем е сожгли,

она сумела проклясть свою собственную семью. Она поклялась, что если отныне первенец

Бискейнов не убьт каждого первенца Вульфов до достижения тем двадцати пяти лет, то

умрт вместо него. А затем она у всех на глазах убила себя, выкрикивая эти слова, и

использовала свою собственную кровь, чтобы наложить это проклятие.

– И ты веришь в это?

– Верю, что вс именно так и произошло, да. Но некоторые мои родственники верили

в проклятие. Вскоре после этого зловещего представления Батильды многие Бискейны

уехали. Кто-то из-за того, что не хотел быть частью злобного заклятия, которое наложила

ведьма, а кто-то потому, что просто не верил в эту суеверную чушь. В следующем веке

проклятие стало секретом, который передавался каждому первенцу по мужской линии.

Только первенец может сделать это.

– И ты как раз первенец, – подытожил Доминик.

– Да. Арнольд не рассказывал мне этого до той ночи, когда ты получил записку о

болезни твоей матери. Арнольд знал, что я поеду за тобой в Лондон. Он хотел, чтобы я

совершил это, прежде чем ты женишься на леди Брук, чтобы твой род прервался, и мои

родственники прекратили совершать убийства.

– Арнольд сказал тебе вс это? Мой старший конюх хочет убить меня?

Гэбриел кивнул.

– Он ведь самый старший из Бискейнов, живущих в Ротдейле. Старший брат моей

матери. Он беспокоится, что Питер, Джени и я умрм, если ты не умршь до конца этого

Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club

года. Он надеялся, что ты не прожившь достаточно долго, поэтому и ждал, прежде чем

сказать мне, что я должен буду прикончить тебя. Я пытался донести хоть каплю здравого

смысла до его рассудка, но он слишком мучился, увидев тебя живым, когда на прошлой

неделе мы вернулись в Ротдейл.

– Ты же знаешь, что мне сложно поверить во вс это. Ты уверен, что он тебя не

разыгрывал?

– Неужели ты думаешь, что он рассказал бы мне подобную историю перед моим

отъездом из Ротдейла, если бы не был серьзен?

– Полагаю, что нет, – Доминик подошл, чтобы наполнить свой бокал, но развернулся,

чтобы спросить. – А что насчт моего отца?

– Боже, нет! Вообще-то Арнольд заверил меня, что ни один ныне живущий Бискейн

никого не убивал. Хотя, это не означает, что они не были готовы. Но всем последующим

виконтам, не считая твоего отца, не везло со своими первенцами – они теряли их при

рождении или в раннем детстве. Но мои далкие предки вс же убили некоторых твоих. Я

происхожу из ужасной семьи, и мне невероятно стыдно!

– Тебе и должно быть стыдно, Гэбриел Бискейн, – хмыкнула Анна, открыв дверь и