Он сказал бы еще что-нибудь ласковое о девичьих причудах, но посмотрел на меня и осекся, словно наступил на косу.

Мальчики с окаменевшими лицами разглядывали меня.

– Всего полтора часа прошло? Я сегодня слишком быстро примерила платьице, туфельки и Корону!

АХА-ХА-ХА-ХА!
– я заполнила вязкую тишину серебряным смехом.

– Тебя, Мрин, только в цирке показывать!
– Славо сделал сомнительный комплимент.
– Я знаю, что ты шахматистка, чемпионка (спасибо, Славо!), видел, как ты решила задачку пана директора.

Но сейчас, если мне скажут, что ты умеешь играть в шахматы, я рассмеюсь.

Ты в этом платье, и шахматы - несовместимы.

Я милостиво наклонила головку, показывала, что комплимент принят.

До четырех часов Иржи и Славо вводили меня в роль, а по-простому называется - мы болтали.

Задача моя - не сложная, но ответственная, как у летчика.

Любая ошибка приведет к поражению в шахматной игре цирка подростковых ужасов.

Ужасы - потому что непонятного в цирке больше, чем ясного.

А всё непонятное пугает девочек.

Представление начинается в пять часов, поэтому я волновалась.

Не за шахматы боялась, а за работу на арене.

Публичные выступления будоражат кровь.

Несколько раз я выходила на подиум, позировала и быстро привыкла к вспышкам фотоаппаратов в мою честь.

Цирк - не подиум.

В цирке хвостик у девочки и третий глаз на лбу мальчика - норма.

А на подиуме манекенщица с хвостом и с третьим глазом выглядела бы...

ХМ... Выглядела бы потрясающе!

Иржи и Славо вытащили из ящиков свои сценические костюмы - балахоны куклуксклановцев.

У Иржи накидка в черно-белую клетку, а у Славо - в фиолетово-серую.

Я вышла из комнаты: пусть мои коллеги - уже коллеги!
– одеваются.

– Девочка! ЭЭЭЭ! Девушка! Вы не знаете, где находится гримерное отделение клоунов Иржи Млинаржа и Славо Бублы?
– мой папа прочитал по бумажке и опустил глаза на пластиковых рыбок в подошве моих туфелек-аквариумов.

Папа - он пришел в цирк и не узнал меня!

Прикольно! Отец отказался от дочери!

Мама пристально, словно врач, смотрела в моё лицо.

Возможно, материнское чувство что-то подсказывало маме, но это чувство матери не пробивалось сквозь слой косметики.

Косметику я нанесла обычную, в самый раз, в сто слоёв.

Хотя взрослые часто упрекают, что я штукатурю лицо и порчу молодую кожу!

Родители не увидели в розовой куколке свою дочь.

– Ниц не разумею, цо хотите!
– я максимально изменила голос.
– Ви есть воры?

Вы есть пришли красть клоунов?

Мама вздрогнула под тяжестью обвинений.

Папа что-то проблеял - то ли на русском языке, то ли на древнеавстралийском.

– Сумасшедшая!
– мама шепнула папе в ухо, подхватила мужа под локоток.
– Пйдм!

Мы спасем нашу дочь из логова психов!
– мама потащила папу - так собаковод на веревочке ведет пуделя.

Мне стало обидно за "логово психов".

Я уже одна из обитателей этого "логова".

Наверно, родители - пока искали меня - наткнулись на интересных циркачей.

Возможно, что трехглазый подмигнул слепым глазом.

ХА-ХА-ХА!

– Мама! Папа! Вы куда? На арену?
– я выстрелила веселым криком в спину родителям.

– Марина?
– папа обернулся и смотрел сквозь меня на стену!

– Марина?
– мама скользнула взглядом по мне, не верила, что это розовое с цветной метелкой - их дочь.
– Ты где спряталась?

– Где, где! В Караганде!
– я позволила себе маленькую дерзость.

Запихнули меня в шахматный подростковый цирк, обещали веселые каникулы - получайте веселье!

– Доченька, что ОНИ с тобой сделали?
– мама неуверенно пошла ко мне, взяла за руку, долго смотрела в глаза.
– Ты ли это?

– Мама! Не помню, чтобы ты меня называла дочерью, - я иронизировала.

– Да! Это она!
– папа выразился обо мне в третьем лице.
– Дерзит!

– Немедленно снимай ЭТО и пойдём домой!
– в маме просыпался вулкан командования.

Каждая мать - генерал!

Девочки - Принцессы!

– Мы думали, что отдали тебя в приличное общество.