Неприлично, если девочка модель чихнула, все равно, что Йохан поёт...

Снова Йохан. Глупость иголкой вонзается в мозг и выплывает, когда не нужно.

Таблицу Менделеева, хоть сто тысяч лет учи по ночам - не запомню.

"А о Йохане и его песнях... Мрин! Успокой свои мысли! Ты в склепе!"

– За сценой наша комнатка!
– Иржи превратился в резвого жеребенка.

Неужели, он настолько погрузился в цирковую атмосферу, что при упоминании о своей работе - преображается, вдохновляется.

Немного ему завидую, но доброй завистью, потому что в мальчиках нет ничего особого, на что можно завидовать откровенно, с кровью на губах.

Помню, как год назад мечтала о синем платьице в белый горошек и с кружевным воротничком.

В древние века в подобных платьицах скромницы разгуливали по паркам и кормили из рук динозавров и птеродактилей.

Затем платье вышло из моды вместе с сапогами со шпорами и пышными бантами вокруг талии.

Но год назад платье в горошек вернулось и захватило меня целиком, поработило, сковало мои ум и совесть.

Я мечтала об этом платье, видела его во сне, отдала бы за него папину бороду.

Но не везло мне, заколдовали против платья, потому что я - Красавица.

То в магазине платья закончились.

То осталось последнее, но шестьдесят второго размера - на буйвола.

То мой размерчик, но с огромной дырой - чёрт кочергой прожёг.

На Новогодний Карнавал в школе я вышла в красном атласном платье: миленькие блесточки сзади и спереди; вырез на спине, но неглубокий, оборочки - сюсюсю.

Очаровательное платьице - модницы меня понимают!

Я гордилась, я торжествовала, я блистала - бриллиант среди стекляшек Сваровски.

Вдруг, туча нашла на МОЁ небо!

Не чёрный ангел спустился на веревке с потолка.

Не дядька Черномор привлёк бригаду богатырей десантников.

Алина Брежнева выплыла в синеньком платьице в белый горошек, и (даже при воспоминании у меня волосы от злости встают дыбом) беленькие кружавчики.

Алина не подозревала о моей зависти, захлестнувшей разум волной горящей нефти.

Разные мысли стучали в мою черепную коробку, предлагали пути уничтожения платья конкурентки.

Первый план: я подбегу и разорву платье руками и зубами.

Второй план: сорву с Алины платье, оболью бензином из зажигалок учителей и ребят...

Нет, второй план - провальный, потому что в зажигалках - газ, а не бензин.

Третий план...

– Прошу, пани!
– Иржи вывел меня из воспоминаний, в которых я заболела внеземной завистью.

Мальчик торжественно распахнул передо мной дверь, словно я - Принцесса и вхожу во дворец... Бракосочетаний.

Шучу! Даже молча подбираю шутки.

Сначала я подумала, что попала на мусорную свалку.

Никогда не заглядывала в гримерки циркачей, поэтому ошарашена, глаза вылезли июльскими сливами.

Но такт подиумной модели и фотомодельное умение держать улыбку спасли мальчиков.

Нервы мои дрожали раскалёнными струнами кифары.

Кифара - народный инструмент вымерших племен.

Я сравнила нервы с кифарой, оттого, что слово "кифара" звучит таинственно и важно.

Всё завалено костюмами, масками, непонятными штуками, напоминающими орудия пыток Инквизиции.

Если бы я подрабатывала палачом Инквизиции, то обязательно использовала одну из клоунских штук.

Краски яркие, солнечные.

На белой маске намалеваны красные усы и угольные брови.

На одном костюме клоуна алые ленточки, на другом - штанишки разрисованы оранжевыми и лимонными квадратами.

Гигантские башмаки с круглыми красными лакированными носами, туфли с невероятно большими золотыми бантами.

Но больше всего черно-белых одеяний, обуви, молотков, надувных шаров.

Черно-белые квадраты - шахматки - гоночный, клоунский и шахматный рисунок.

Наверно, потому что гонщик рассчитывает путь, как шахматист, иначе в эндшпиле получит мат от команды.

Шахматист при игре в блиц швыряет фигуры, как автогонщик - машину.

Клоун (в черно-белую клетку) носится по арене со скоростью гоночного вертолета и по-шахматному задумывается над ходами.

Я на случай обвала игрушек в костюмерной не отходила от двери.

Держалась за ледяную ручку.

Если упаду, то превращусь в одну из клоунских игрушек.