Литые диски поставим на "БМВ".

И, почему, всего лишь два месяца? Школу в сентябре пододвинем.

Важны не школьные знания, а - уроки жизни!
– папа с надеждой посмотрел на маму, искал акробатическую поддержку.

Мама не возражала, чтобы я работала в цирке дольше лета.

Раньше родители уверяли меня, что нет ничего ценнее и важнее, чем школьные уроки, а теперь - под напором денег - сдались, сменили свои убеждения - так проигрывающая сторона поднимает белый флаг капитуляции.

Я отошла от торжища.

Стало грустно - родителей уже не интересовало мое мнение - согласна ли я на выступления в цирке.

Им всё равно - шахматами я в цирке заработаю, или с огромной высоту меня заставят прыгать в таз с водой.

Продали дочку за триста семьдесят пять евро в день.

Любопытно, что сразу - без других мыслей - присвоили, еще не заработанные МОИ деньги.

Распределили - машину или дачу купят.

Другие родители подумали и предложили бы дочке: мы ТВОИ деньги отложим в банк, чтобы росли проценты.

Подрастешь, заберешь и трать по своему желанию: на учебу в престижном ВУЗе, или на жилье в любом городе.

Меня, словно нет рядом.

Истончилась, девочка-невидимка.

Вызывающе яркая, красивая, эффектная, а - невидимая для родителей.

Может быть, я напрасно рассуждаю о жадности папы и мамы, они же не кошка и не собака.

Маленькие дети безоговорочно верят родителям, любят ни за что; собачья преданность и любовь у детей к родителям.

Подрастаем, и родственная нить растягивается: я уже анализирую поступки родителей, выбираю - плохие и хорошие, критикую.

Наверно, я выросла до укоров и расчетов.

Обидно, грустно и тоскливо, когда дочь продают на цирковом рынке, а дочка за предательство осуждает родителей.

Папа и мама побежали за паном Новаком и Властой - овечки за пастухом.

Даже не обернулись, не пожелали удачи в моем первом выходе на арену цирка.

Власта махнула мне рукой и послала воздушный поцелуй - на удачу!

Спасибо, незнакомая девочка циркачка!

Мы теперь в одной команде, и она крепче, чем некоторые семьи.

– Мрин! Мы готовы!
– в коридор вышли Славо и Иржи, преображенные, словно над ними работали сотни кутюрье.

В шахматных балахонах, лица густо покрыты белилами, брови подрисованы - не угадаю, где Славо, а где Иржи - два шутника палача.

Клоун в длинном колпаке и с красными усами - Иржи. Рост Иржи, и голос похож.

Значит, в плоской огромной шахматной шляпе - с помпоном величиной с дыню - Славо.

Мальчики нагрузились, как два барахольщика.

В Москве по помойкам бродят - даже не бомжи, а - коллекционеры!

Собирают редкие - по мнению хозяев - ненужные вещи: книги, старые лампы, значки, посуду - всё в пользу идёт.

Я однажды пожалела мужчину в засаленном комбинезоне и с грязными мешками для сбора археологических "ценностей".

Когда выносила пакет с мусором на помойку, дала дяденьке десять рублей - стоимость батона белого хлеба.

"Бомж" (я полагала, что он - бомж) поблагодарил меня балеронским поклоном и признался:

"Спасибо, добрая девочка! Счастья тебе и благополучия в жизни!

Ты красавица, Звезда, и не растеряй свой свет (от витиеватой речи я покраснела - ожидала мычание и бормотание, а получила доброе колдовство и замысловатую благодарность).

Хождение по Московским помойкам - призвание, хобби.

Часть вещей я сдаю в антикварный магазин.

Другие - продаю на Вернисаже в Измайлово: за субботу и воскресенье за хлам зарабатываю до пятидесяти тысяч рублей.

Ты сделала выгодное вложение в доброту!

Прими, пожалуйста, от чистого сердца!" - "бомж" из кармана извлёк тысячную купюру и вложил в мою ладошку.

Первый мой заработок, игра она "бирже жалости": подарила десять рублей и через три минуты получила с десяти - тысячу!

Славо и Иржи напоминали бродяг с помойки: шары, надувные молоты, знакомые мне топоры, висюльки, бренчалки, тряпочки, маски, - всё своё несут с собой.

Я мысленно поздравила себя с успехом, потому что у меня только метелка в руках.

Может быть, добавятся таз и швабра (Иржи не зря тащит!).

Мы шли по коридору, из дверей выбегали другие подростки - различного размера, пола и веса.