Раньше Елизавету часто и надолго оставляли в покое, предоставляя самой себе: она могла делать что ей вздумается. Теперь она неожиданно оказалась в центре внимания. Её писали не менее трёх художников. Самая лучшая картина предназначалась императору. Это совершенно необходимо, ибо портрет, написанный венским живописцем Кайзером, оказался никуда не годным, и Франц Иосиф повелел его незамедлительно изъять. В конце сентября прибыл курьер из Вены; он доставил изготовленное в Ишле миниатюрное изображение августейшего жениха, чрезвычайно искусно оправленное в браслет с бриллиантами. Франц Иосиф известил о своём визите, намеченном уже на середину октября.

Начинаются заботы о приданом. Они не доставляют Зизи той радости, какую можно было ожидать от девушки её возраста и положения. Всё чаще она замечает, что уже не принадлежит только себе. Эрцгерцогиня София прислала ей виды Ишля, призванные напоминать Зизи о тогдашнем счастливом времени. Зизи благодарит её милым письмом от 29 декабря, где обращается к своей тётке на «ты» и признается в том, что с нетерпением ждёт новой встречи с императором.

В то время как юная невеста занимается исключительно собственными мыслями, чувствами и переживаниями, Франц Иосиф, несмотря на всю свою влюблённость, демонстрирует неукоснительный педантизм и любовь к порядку. Он намерен распорядиться торжественно просить при мюнхенском дворе руки Её королевского высочества, принцессы Елизаветы, герцогини ин Байерн. Посланнику в Мюнхене приходится обстоятельно убеждать императора, что в этом нет никакой необходимости.

Наконец 11 октября 1853 г. Франц Иосиф спешит к своей невесте. Мимоходом он наносит визит королю в Мюнхене, после чего направляется в Поссенхофен, чтобы обнять Зизи. Франц Иосиф наверху блаженства, смотреть на него — одно удовольствие. Он веселится, совершенно забыв о своём высоком положении. Он на равных играет с младшими братьями и сёстрами своей невесты, словно со своими сверстниками. Зизи он находит ещё красивее и очаровательнее, если это только возможно; она держится гораздо естественнее и увереннее, чем тогда в Ишле. Он видит Зизи на лошади, приходит в восхищение и совершенно забывает о настоятельной просьбе своей матери к герцогине — не позволять хрупкой Зизи чрезмерно увлекаться верховой ездой. Однако девочку, которая самозабвенно предаётся этому занятию, всё равно не удержать. Франц Иосиф с восторгом расхваливает матери свою невесту. «Теперь и зубы у неё совершенно белые», — защищает он Зизи.

Навестив герцогскую семью, император 15 октября возвращается в Мюнхен. В честь дня рождения королевы Марии там устраивается большой парад. Вечером в придворном театре дают праздничное представление. Руководство театра, не отличающееся особым тактом, приготовило оперу «Вильгельм Телль», где образ австрийского правителя Гесолера противопоставляется свободному, благородному швейцарцу. Король обратил на это внимание, запретил «Телля» и повелел поставить другую оперу... Но что же выбирают теперь? «Катарину Корнаро» Лажнера, главного дирижёра Баварии. И тут попадают из огня да в полымя, потому что глазам августейших жениха и невесты, которым вся Бавария спешила выразить свой восторг, предстала опера, начинавшаяся с расторжения торжественной помолвки и завершающаяся страданиями умирающего короля! Когда новобрачные появляются в ложе, их оглушают нескончаемые проявления восторга. От испуга Зизи буквально отшатывается, находясь в центре внимания, она чувствует себя такой бесконечно удручённой и смущённой, что у всех, кто её знает, вызывает едва ли не сочувствие.

Последующие дни заполнены придворными празднествами. Во время танцев в большом зале резиденции Зизи очаровывает всех мужчин. В полном недоумении они задают друг другу вопрос, как могло случиться, что жемчужина такой красоты и очарования до сих пор оставалась в тени. Сама Зизи не испытывает подобного восторга. А представление дипломатов нагоняет на неё безмерную тоску и смущение. Неодобрительно относится ко всему этому лишь прусский посланник. «Визит императора Франца Иосифа, — пишет он, — вызвал в Мюнхене подлинный взрыв воодушевления. Уже предпринимается попытка воспользоваться им в ущерб дружбе с Пруссией». Дипломат жалуется на окружение императора Франца Иосифа, которое ущемляет самолюбие баварцев. Особенно на генерала графа Грюнне. Пруссак прав, у Зизи тоже не осталось приятного впечатления от генерала-адъютанта её жениха. Граф на неё поглядывает довольно свысока, иронично, а это как раз то, чего она совершенно не выносит.

С тяжёлым сердцем император Франц Иосиф возвращается домой 21 октября. В Поссенхофене он был особенно счастлив и теперь искренно благодарит свою мать за то, что она подарила ему такое счастье, стремясь сгладить у неё впечатление, что, по сути говоря, это его собственная заслуга. Он в восторге пишет ей: «С каждым днём я люблю Зизи всё больше и всё больше убеждаюсь, что ни одна женщина не подходит мне так, как она».

После визита императора в Мюнхен весь город, начиная с двора и кончая простым народом, распирает от радости и гордости. Это целиком относится и к отцу Зизи, герцогу Максу. Его «рыцари Круглого стола» на свой весёлый лад поздравляют герцога на праздничном обеде 30 октября 1853 г., когда отмечается не только помолвка дочери, но и серебряная свадьба герцогской четы, хором распевают стихи о печени, целый венок из двадцати пяти стихов. При этом об уважении, с которым подобает относиться к герцогу, почти все забывают...

Это становится известно в Мюнхене, и у герцога Макса возникают некоторые недоразумения с королевской семьёй. Ему дают понять, что отныне он уже не просто частное лицо, что благодаря помолвке его дочери к нему возник всеобщий интерес, а его семья теперь у всех на виду. Ни герцогу, ни герцогине это не доставляет радости: они хотят и впредь жить так же, как жили.

Пришло время поближе познакомить Зизи, прежде довольно беспечную и наивную, с историей и политикой не только Австрии, но и Венгрии. В литературных кругах, где вращается герцог Макс, находится граф Иоганн Майлат [25] , венгр, весьма сведущий в вопросах истории. Выросший в Вене, он говорит по-немецки едва ли не лучше, чем на родном языке. Это даёт ему возможность знакомить немцев с венгерской литературой, с миром её легенд и сказаний. В качестве учителя Зизи граф входит в дом герцога Макса, и внезапно в столь восприимчивую душу юной невесты императора врывается поэтический мир Майлата — мир чисто венгерский. Песни и сказания о любви, радости и страдании, об одухотворённости и национальной гордости венгров. Она ещё не вступала на землю Венгрии, а уже преисполнена чувством, какое владеет этим пламенным патриотом, тоскующим вдали от своей родины. Трижды в неделю Майлат является к принцессе, и она, прежде ненавидевшая занятия и всегда пытавшаяся уклониться от них, каждый раз радуется его приходу. Зизи с восторгом показывает Майлату замечательные подарки, поступающие из Вены. Ко дню именин Зизи, 19 ноября, императорский жандарм доставил ей великолепную брошь: искусно оправленный в бриллианты букет роз. (Стоимость этого украшения 80 000 гульденов. — Примеч. авт.).

К Рождеству и одновременно ко дню рождения Зизи в Мюнхен приезжает Франц Иосиф. Происходит это в ночь с двадцатого на двадцать первое декабря. Он прибывает в герцогский дворец уже очень поздно, но его это не останавливает: молодой император хочет тотчас, незамедлительно видеть Зизи, он намерен проводить с ней всё время. Вечером накануне Рождества жених и невеста обмениваются своими портретами. Под ёлкой Франц Иосиф вручает Зизи великолепный букет живых цветов, который полчаса назад доставил из венского Пальменхауза вместе с попугаем из шёнбруннского зверинца специальный курьер. Среди множества прочих подарков эрцгерцогиня София прислала Зизи и чётки, сделав это не без намёка.