– О, поверьте, вам лучше не знать.

Старик хохотнул и весело сощурился, продолжая втирать жидкость в его волосы, а Уолтен не мог сдержать ни широкой улыбки, ни тихого смеха, хотя и старался приглушить его, покашливая в кулак. Наблюдая за ними, Кейн и сам улыбнулся. Атмосфера явно разрядилась. Единственным, кто не разделял общего веселья, был Бэн, мрачно сидевший в углу и стискивающий рукой топорище.

– Как тебя зовут, старик?
– Кейн откинулся на кресле, позволяя тому свободно орудовать ножницами, которые так и щёлкали, снимая клок за клоком.
– Меня Кейн. Кейн Брустер.

– Я Джо, как и сказано на вывеске. Джо Барлоу.
– Он указал ножницами на сидящего за стойкой.
– А это Уолтен Лидо, наш коневод.

Уолтен поднял руку в приветствии.

– Он самый.

– Коневод?
– Кейн оживился.
– Слушай, ты видал мою конягу? Скотина, чтоб её! Упрямая такая, сволота. Может сговоримся? За дёшево отдам, чтоб мне сдохнуть как мои вши.

Уолтен поднялся и подошел к окну. Опершись на него, стал рассматривать коня, что вертел ушами и фыркал на своего соседа, иногда тыкая того мордой.

– Да молодой он ещё, необъезженный, вот и беснуется. Присмиреет со временем.
– Он достал из нагрудного кармана деревянную коробочку с самокрутками и вытащил одну.
– Я бы взял, да только не рассчитаюсь я за него.

– Уолт.
– Джо слегка склонил голову и выразительно посмотрел на закурившего коневода. Тот сначала не понял, потом его лицо прояснилось.

– А, бездна!
– он поспешно вытащил папиросу изо рта, притушил её о подошву сапога и виновато произнёс: - Извини Джо, забылся.

Он хотел было выкинуть початую самокрутку, но потом вернул её к остальным.

– Да ничего.
– Барлоу вернулся к стрижке, а Кейн к прерванному разговору.

– Да ржавчина с ними, с деньгами.
– Кейн улыбнулся, вспомнив это старое винтадское выражение.
– У тебя наверняка есть конь посмирнее. Давай обменом - этого бешеного на нормальную животину. Что скажешь?

– Обменом согласен. Вообще без проблем.
– Уолтен быстро смекнул, что сделка будет весьма выгодна - жеребец явно хорошей породы, а у него как раз есть несколько годных кобыл, которые, если понесут от него, разродятся неплохими жеребятами. Да и взамен он может предложить хорошего коня - взять хотя бы велюсского серого.

– Ну вот и славно. Тогда я потом загляну к тебе на стойбище и ударим по рукам, - подвел итог Кейн.
– Кстати, а кто хозяин гостиницы напротив? Нам бы узнать, есть ли места для ночлега.

– Да есть конечно, куда они денутся.
– Старик Барлоу вытер лезвия ножниц о фартук и вернул их на столик. Взяв мыльницу, он разболтал пену бритвенной кистью и стал размазывать её по его лицу.
– Гральф чертовски обрадуется клиентам, а то с ними, с жильцами-то, всегда было не ахти, а что уж про теперь говорить. А после того, как его жена померла, совсем одичал. Но комнаты держит в отменном состоянии, за это пальцами ручаюсь.

""Пальцами ручаюсь"" - повторил про себя Брустер и вновь усмехнулся. Винтадцы в доказательство истинности своих слов всегда клялись указательным и средним пальцами руки - для любого стрелка они были важнее и дороже самого лучшего мушкета. Со временем это выражение устоялось и его стали использовать даже те, кто не имел к стрелкам абсолютно никакого отношения.

– Да вы его видели, Гральфа-то, он на веранде торчит.
– С бритвой в руке Джо склонился над Кейном.
– Голову приподымите.

При виде сверкающего острого лезвия Бэн весь подобрался, живо представив себе, как из распоротого от уха до уха горла Брустера хлещут потоки крови. Занятное было бы зрелище, уж всяко лучше их унылой болтовни.

Звякнули колокольца.

В зеркальном отражении Кейн мог хорошо разглядеть вошедшего - широкоплечий мужчина с седеющей бородкой, в плотной синей рубахе и накинутом на плечи пыльнике. Он обвёл присутствующих взглядом выцветших глаз и остановил его на Кейне с Бэном. После недолгого молчания он негромко произнёс:

– Уолт, иди погуляй.

Коневод встал и поспешно ретировался, на ходу быстро со всеми попрощавшись. Когда за ним захлопнулась дверь, Джо вернулся к бритью, а вошедший взял стул и сел по правую руку от Кейна. Сцепив пальцы в замок, он некоторое время молча наблюдал за чёткими движениями цирюльника, чья острейшая бритва не оставляла за собой даже самого мельчайшего пореза. Наконец, он заговорил:

– Могу я узнать о причине приезда в город командора Аэгис Материум?

Сжимая топорище, Бэн подался вперёд и довольно резко ответил: