– Не вашего ума дело.

Кейн дождался, пока бритва завершит своё движение, и тоже ответил:

– Довольно грубо, но он правильно сказал - зависит от того, кто спрашивает.

– Я Хельмут Кромберг, маир этого города.
– Он подался вперёд, уперевшись локтями в колени.
– Теперь и вы ответьте на мой вопрос, мэссэр...?

– Очень приятно с вами познакомится. Я командор Кейн Брустер, а это...
– он указал глазами на Бэна, но тот опередил его, смотря на Хельмута и чеканя каждое слово.

– Элдор Бэнталиор Уилторс.

– ... мой помощник. Да.
– Замолчав, Кейн оглядел Бэна сверху донизу, потом повернулся к маиру.
– Я, если честно, представлял вас иначе.

– Да? И как же?

– Некий Кастор Мальфит отозвался о вас, как о старом маразматике, и я ожидал увидеть старца как минимум без зубов и со слуховой трубкой. Я рад, что ошибся в своих предположениях.

– А, Кастор, этот вечно больной старик.
– Хельмут усмехнулся, вновь откидываясь на спинку стула.
– Мы никогда не виделись лично, но это не мешает нам в равной степени перемалывать друг другу кости.

– Да, - Кейн с лёгкой улыбкой кивнул, - я почему-то так и думал. Но, кстати, мэссэр Мальфит не упускает случая и всякий раз интересуется вашим самочувствием. Если не будете против, я ему передам, что вы в полном здравии и шлёте ему самые душевные приветствия и пожелания в выздоровлении.

– Ничего не имею против. Но закончим обмен любезностями и вернёмся к моему вопросу - зачем вы сюда прибыли?

Хельмут больше не улыбался. Он пристально всматривался в его лицо и от этого взгляда Кейну было слегка не по себе. Что там сказал Мальфит - маир тут управляет, а решения принимает совет? Судя по всему, совет предпочитает оглядываться на мнение своего маира - иначе зачем ему было тащится в цирюльню чтобы поговорить с ними? Он отметил про себя, что старая уловка удалась - если бы Хельмут или его присные не стали их искать, когда они сразу же по прибытии не отправились к нему, то можно было бы сделать вывод, что он и вправду старый маразматик и не имеет веса в совете. Тогда им бы пришлось уговаривать поочередно весь городской совет, а так, возможно, есть вероятность того, что если уговоришь Кромберга - уговоришь совет.

– Да, собственно, о причине нашего приезда. Она весьма проста - нам нужно переговорить с вами, маир.

– Что ж, я здесь. Говорите.
– Он сделал приглашающий жест рукой.

– Может вы хотя бы подождёте, пока меня добреют?

Тут Бэн не выдержал и взорвался, рявкнув так, что Джо от неожиданности чуть было не разрезал Кейну гортань, чудом оставив только аккуратный порез.

– А может хватит тянуть лямку?! Задрали! Короче, слушай меня, маир.
– Костоправ говорил с глубочайшим презрением и испытывал жгучее желание переломать этому старикашке все рёбра и смотреть, как он, корчась у его ног, медленно подыхает.
– У вас есть два варианта: первый - вы собираете свои манатки и валите к Теламаровым Дщерям, не мешаясь у нас под ногами; второй, и, признаться, мой самый любимый - вы, захлёбываясь кровью, в ужасе обмочив портки, убегаете отсюда со всех ног, не оглядываясь на пылающий город за вашими спинами. Так что выбираете?

Повисла напряженная тишина. Все молча обдумывали только что услышанное, а Хельмут с абсолютно невозмутимым видом продолжал разглядывать Костоправа, чуть склонив голову набок. Наконец Кейн вышел из ступора.

– Бэн.

– Что?
– Костоправ вперил в него взгляд.

– Ты бы сходил, прогулялся, город посмотрел.
– Кейн говорил спокойным, даже ласковым голосом, но его тёмные глаза при этом оставались полны холода - его помощничек "слегка" переусердствовал. Тут же, пресекая возможные возмущения, он добавил: - Это приказ твоего командира, Уилторс.

Бэн вскочил, судорожно стискивая шершавое топорище и едва сдерживая ярость. Чтобы не зареветь подобно зверю, он с силой стиснул зубы и, нависнув над Брустером, не моргая смотрел ему в глаза. Кейн выдержал этот взгляд, но улыбаться перестал. Костоправ молча развернулся и вышел из цирюльни, напоследок шумно хлопнув дверью - пусть по ребячьи, но это единственное, что он мог сделать.

– Неуравновешенный у вас помощник, командор, - буднично проговорил Хельмут.

– Да, - согласился Кейн, откидываясь на кресле и позволяя Джо вновь взяться за работу, при этом отпуская рукоять пистоля, которую сжимал под полотнищем.
– Безусловно.

Они замолчали. И так, в полной тишине, нарушаемой лишь короткими росчерками бритвы, они продолжали сидеть до тех пор, пока Джо не произнёс:

– Всё, я закончил.
– Он снял с него ткани и сложил их на столик.
– Теперь голову с лицом ополосните и свободны.

Крякнув, Кейн поднялся и подошел к жестяному тазу, стоящему на табуретке у зеркала, вылил в него кувшин воды и неторопливо умылся. Потом стал рассматривать себя в зеркале, с удивлением проводя рукой по волосам и лицу. Удивительно, как может изменить человека банальная стрижка и бритьё - теперь он был похож не на заросшего пьяницу, а на вполне нормального работягу, что уже само по себе неплохо. Да, от синюшных мешков под глазами он не избавился, а пробивающаяся седина без труда выдавала его не малый возраст, но, тем не менее, он был доволен. Впервые за долгое время он чувствовал себя человеком, у которого всё постепенно возвращается в норму - он перестал пить, стал меньше курить, работает на одну из влиятельных гильдий, имеет неплохие (пусть и не обширные) связи с её же противниками, был заочно возведён в звание командора и вскоре - если всё и дальше пойдёт также хорошо - сможет в нём утвердится и получить в своё распоряжение людей. Кейн чувствовал, что его жизнь ещё может наладится, и он сделает всё возможное, чтобы не упустить свой шанс.

С довольной улыбкой он обернулся к Джо, тщательно натиравшем лезвие бритвы, которым недавно чуть было случайно не зарезал его.

– Благодарю! Вы мастер своего дела. Сколько я должен?
– он вытащил из кармана несколько измятых марок.

– Нисколько.
– Джо пожал плечами и, подышав на лезвие, снова принялся его чистить.
– За счёт заведения.

Кейн удивлённо замер, воззрившись на делавшего вид, будто не замечает его, цирюльника. Немного постояв в раздумьях, он всё-таки отсчитал пятьдесят марок и положил их на кресло, на котором только что сидел.