Тициан Табидзе: жизнь и поэзия
вернуться

Табидзе Тициан Юстинович
Шрифт:

ПАМЯТИ МЕЛИТОНА ЧОГОВАДЗЕ

Ночь темна. Облака надо мной Бродят вяло, как мрачная дума. Я рыдаю, утратив покой, Я молчу, озираясь угрюмо. Тонет в плотном тумане гряда, И ручей громыхает камнями: — Он из мира ушел навсегда! — Злобный демон смеется над нами. Ты нас предал суровой судьбе, Избежать ты не вправе укора: Для того ль доверяли тебе, Чтобы нас ты покинул так скоро? Но под гнетом судьбы не пригнем Головы, не забудемся в плаче, Твое дело продолжить рискнем, Даже если не будет удачи… Прочь унынье! Такой человек Не подвластен и смерти всевластной, Не сотрется, впечатан навек, В сердце лик его, образ прекрасный. Февраль 1910

«Тихая ночь, немота во вселенной…»

Тихая ночь, немота во вселенной. Еле видна в поднебесье луна, Звезды ее окружают, как войско, Скорбная, путь продолжает она. Ангелов стая летит в поднебесье, Звуки их арф отзываются здесь, Славу Творцу они в небо возносят, Это их пенье — бессмертия весть. Длите же пение — не выпускайте Арфу Давида из трепетных рук. Кто воскресит мое сердце? Один лишь Вашего пенья ласкающий звук. О, если б я, горемычный, сегодня Мог бы примкнуть к вашей рати святой И отрешиться от грешного мира, В край сновидений уйти за мечтой! Тщетно… Впустую бушуют желанья, Тщетно мечта устремляется вдаль, Скорбь воцарилась у сердца в глубинах, Душу мне снова тревожит печаль. Февраль 1910

«Ветром вечерним, еле слышимым…»

Ветром вечерним, еле слышимым, Нежным зефиром травы трогая, Прямо на луг, росою вышитый, Сумрак спускается за дорогою. В небе луна плывет слепящая, С воинством звезд во тьме аукаясь. Это сияние землю спящую, Как колыбельная песня, баюкает. В небе окутанные туманами И налитые небесной силою, Горы сомкнулись надежной охраною, Оберегая землю милую. Радостью жизни преисполнено, Спит в ликованье мироздание. Только поэт, словно стон в безмолвии, Так одинок в своем вечном страдании. Февраль 1910

ЭЛЕГИЯ («Темная ночь. Ни луны, ни звезды…»)

Темная ночь. Ни луны, ни звезды На небе черном глаза не найдут. Призраки выступят из темноты, Сумрачно, сыро, и дождь тут как тут. Спит, заблудившись в ущелье, ручей, Словно в туманный попал лабиринт. В роще безмолвно скорбит соловей, Плачет, не слыша его, гиацинт. Поверху легкий скользит ветерок, Ропщет во мраке Риони, шумит… Словно печаль одолела поток Или былого мучительный вид. Царствует в небе глухая тоска, Черные тучи лениво бредут; В трауре, вот она, рядом, близка Горная цепь, и гранит ее крут. Край разоренный темнеет родной Горьким укором для жарких сердец… Будет ли стольким слезам, Боже мой, Скорбному плачу положен конец? Март 1910

МАТЬ ПРИРОДА

Судьбой замучен, братьями гоним, Неверных мыслей жаром обуян, Природа-мать! Стремлюсь я, нелюдим, К тебе, спаси меня от тяжких ран. Земных страданий вынести не смог, Лишь тихий край мне снится, сельский дом, И с человеком лживым, видит Бог, Не смог сойтись, безбожником, рабом. Люблю твою извечную красу, Залог бессмертья нам мерцает в ней, С тобой какой обиды не снесу, Какого груза горя и скорбей? Жизнь — это боль, мир — это суета, До роковой преследуют черты. Но облегченьем мысль мне будет та, Что и моей могилой будешь ты. Апрель 1910

ТРЕПЕЩИ, ВАЛТАСАР!

Трепещи, Валтасар, сметено твое царство, — Трепещи, Валтасар, трепещи! Уже смерть рассчитала последний удар свой, Скоро сгинешь ты в черной ночи. Да, бедняга, по грубым, по скользким ступеням Ты спускаешься в смертную тьму. Нет пощады ни пиршествам, ни песнопеньям, Ни гостям, ни тебе самому. Ибо участь твоя — это кара Господня, Приговор рокового суда. И твой пепел, что ветром рыдающим поднят, Завтра сгинет и он без следа… Ошибаешься — думаешь, горе утопишь В винных кубках, пока рассвело? Ошибаешься — думаешь, время торопишь, — Ан последнее время пришло! Трепещи, Валтасар! То не факелы пира, То врывается Кир в Вавилон. То не кравчие пира, а воины Кира Притаились у грешных колонн. Апрель 1910

МУЗА

С чего мне петь? Пусть тот поет беспечно, Кому удача светлая близка; А я не знаю радостей покоя, Меня снедает черная тоска. По небу растекается унынье, И сон окутал дальних гор гранит, И, завернувшись в простыню печали, Ручей в ущелье, жалуясь, скорбит. Спит мир вокруг, окутанный туманом, Он ночи плотный полог развернул, И пробудились мертвецы в могилах, И рыщет, бьет тревогу Вельзевул. Уничтоженьем угрожает миру С улыбкой дерзкой повелитель зла; Зачем Парнас покинула, о Муза, Зачем от небожителей ушла? Порвались струны, лира онемела, Ей рабство петь — вовеки не суметь! И тщетно Музе улыбаться миру, Когда овладевает миром смерть. Май 1910

МЧИСЬ, ДЕМОН!

Вечно печальная, похоронив Веру, забыться душа не способна; Демон, с улыбкой ее подхватив, К пропасти с нею торопится злобно. Сумрачный Демон, лети в темноту, Молнией ночь рассекай беспрестанной, Гавань душа бы хотела в аду Встретить, приют обрести долгожданный. Пусть обманусь, как бывало не раз, Пусть еще раз я обман обнаружу! Дорог ли мир, унижающий нас? Воспоминанье терзает мне душу. Милая мне изменяет… Тоской Весь я опутан, как мелкою сетью, Матушка плачет… А я, Боже мой, Как я взывал к Твоему милосердью! Демон, лети! За тобой, без дорог, Путь я проделаю темный, далекий! Небытия где-то есть уголок, Вот он, мой рай… Мой Эдем одинокий. Май 1910