Шрифт:
ПЕСНЬ СТРАННИКА
Подражание Гёте
СКОРБЬ
МЕЛОДИЯ
«Я прикоснулся к чонгури и замер…»
В твоем умирающем гуле Заслышу ль веселье чонгури? Н. Бараташвили
Я прикоснулся к чонгури и замер. Это движенье струна повторила. Плачет чонгури твоими слезами — Так заколдована бедная лира. Где ты, любимая? Жизнь моя, где ты? Если и впрямь ты меня позабыла, Знай, что я умер, что не жил на свете, Ибо забвение — это могила. Как одиноко в пустынном молчанье В черных ущельях мой стон пропадает. Сердце мое — лишь гнездо для печали, Тронешь крылом — и чонгури рыдает. Сколько слепящего света в природе, Вспыхнут ликующе звездные знаки, Встанет, сияя, луна в небосводе, Только глаза мои тонут во мраке. Мертвое сердце, оно еще бьется, Все на тебя, на любовь уповая. Стону чонгури еще отзовется Дальнее эхо родимого края. 1910 МНЕ ТОЛЬКО СЛЕЗЫ СТАЛИ УТЕШЕНЬЕМ
1
Мир, возведенный в муке и тоске, Непрочен, как песчаный дом у моря. Я рад бы строить замки на песке, Удерживает лишь соседство горя. Всему положен на земле предел. Вот и мечта, как бабочка, сгорела. Мне помнится, я счастия хотел… Но счастие меня не захотело. 2
Я видел — словно бесконечный сад, Страна моя свое встречала лето. Пренебрежением своих же чад Она была наказана за это. И вот над ней сгустились холода. И в белый траур облачились горы. В Риони ропщет подо льдом вода: Но кто из нас поймет ее укоры. 3
Любовь моя! Ведь ты была со мной! С тех самых пор, как счет веду лишеньям, Уже утраты не страшусь иной: Мне только слезы стали утешеньем. Я погружаюсь в них, как в водопад. Я забываюсь в этой жгучей пытке. Судьба моя, благодарю, я рад: Ты даже муки даришь мне в избытке. 1910 ПЕСНЬ МЕДЕИ
В ЦИНАНДАЛИ
ПЕСНЯ МАДОННЫ