Шрифт:
«Тебе-то что? Пусть себе пишут: здесь, в этом городе, никто ведь не знает, что Магомет армянин».
«Знают», — вздохнул старик.
«Ты шутишь? Кто мог об этом узнать?»
«Я сам рассказал мулле», — с поникшей головой признался старик.
«Что же ты наделал?!» — ахнула старуха.
Три дня прошли в тревоге. При каждом стуке старуха вздрагивала, словно вот-вот должны были прийти за ней и отвести ее в тюрьму, но все обошлось благополучно, никто нас не беспокоил, и я опять стал ходить в школу.
Как-то она встретила меня, когда я возвращался из школы.
«Нашего отца повели в полицию, — плача, сказала она. — Что мы будем делать?»
Я был в нерешительности. Мне было жаль стариков, но попасть в руки полиции тоже не хотелось. Я еще помнил, как избивали людей камнями под крепостью.
«Я пойду сам в полицию, тогда отца выпустят», — предложил я.
«Нет, нет! Что ты! Тебя там убьют. Спрячься где-нибудь поблизости, я тебе буду носить еду, а там, даст аллах, все наладится. Не найдут тебя — старика выпустят, на что он им нужен!»
Я спрятался в развалинах, и она каждый день приносила мне еду. Дни проходили, а старика не выпускали. Потом старуха тоже исчезла. Три дня она не появлялась. Я начал беспокоиться, да и проголодался как следует. Ночью пошел узнавать, в чем дело. Старуха лежала тяжело больная; оказывается, муж ее умер в тюрьме, а она с горя заболела.
«Эх, сынок! Принес ты нам горе, — сказала она. — Отец умер. Куда мы теперь денемся с тобой?»
Я утешал ее как мог, обещал подыскать себе работу, заботиться о ней. Ночью она умерла. Без оглядки я ушел из дома и присоединился к группе крестьян, направлявшихся к Кайсери. Пришел я в Кайсери без гроша в кармане. На базаре променял свою одежду на старую, получив в придачу несколько пиастров, и этим продержался несколько дней, потом стал собирать отбросы, ослаб и наконец свалился под забором, там, где вы меня подобрали…
Глава восьмая
Железная дорога
Благополучно дошли они до железной дороги, соединяющей Стамбул с Багдадом.
Отыскав ночлег на одном из постоялых дворов захолустного, грязного городка, ребята немедленно отправились на вокзал — посмотреть железную дорогу, о которой слышали так много необыкновенного. Но, увидев ее своими глазами, они разочаровались, более того — возмутились: в действительности все было куда проще.
Недалеко от рельсов, тянувшихся по пустырю, стояла грязная деревянная будка, в которой было маленькое окошко с надписью: «Касса».
Увидев мальчиков, со скамейки лениво поднялся пожилой турок с большим сизым носом, в старой, засаленной одежде. Зевая, он спросил:
— Что вам нужно?
— Мы хотим ехать в Стамбул, ага. Скажите нам, когда будет поезд? — спросил Смпад.
— Мало ли чего вам хочется! Думаете, захотели ехать в Стамбул — так просто сели и поехали?
Ребята были поражены. Неужели еще какое-то препятствие встало на их пути?
— Как же нам быть, ага? В Стамбуле живут наши родители, они прислали письмо, чтобы мы к ним приехали, — заискивающе продолжал Смпад.
— Где разрешение?
— А разве нужно разрешение?
— А как же! Разве вам не известно, что касса продает билеты только по разрешению господина начальника полиции? Впрочем, пассажирские поезда давно не ходят, и мы вообще билетов не продаем.
— Как же нам быть, ага? Помогите, посоветуйте.
— Что я получу за совет?
Ребята переглянулись.
— Если вы поможете нам уехать в Стамбул, мы дадим вам пятьдесят пиастров. У нас больше нет денег, — вмешался Мурад, чтобы положить конец вымогательству старого пьяницы.
— Ну, в таком случае вы никогда в Стамбул не поедете, — равнодушно произнес турок, пошел в свой угол и растянулся на скамейке.
Ребята, огорченные новой неудачей, молча вышли на улицу.
— Ничего, ребята, не унывай! Найдется выход, дайте только время понять, что это за штука железная дорога, — сказал Ашот.
Бодрость Ашота немного подняла настроение, и ребята с надеждой зашагали вдоль железной дороги. Вскоре они увидели группу оборванных людей, разбивающих молотками камни. Подойдя ближе, ребята заметили, что работающих охраняют аскеры.
— Вот чудо! — вдруг воскликнул Качаз. — Смотри, Мурад, там, кажется, твой бывший хозяин Теоредис! Он узнал нас, смотрит и не верит своим глазам.
— Как бы он нас не выдал! — заволновался Смпад.
Мурад внимательно всмотрелся. Да, это действительно Теоредис. Он сразу же узнал грека, несмотря на лохмотья, в которые тот был одет. Приложив, будто невзначай, палец к губам, Мурад дал понять, чтобы Теоредис молчал. Он понял этот знак и кивнул головой. Опасность миновала, но Мураду очень хотелось поговорить с Теоредисом и узнать, как он сюда попал.