29 лет. Ариосто поступает на службу к кардиналу д'Эсте брату владетельного герцога. Он отвечает за организацию празденств и развлечений. Видать, кардинал веселился не очень, если Ариосто благославлял эту службу и если она ему наконец-то предоставила досуг, достаточный для работы над таким громадным трудом, как поэма "Обезумевший Роланд".

Элюар. вполне респектабельный дадаист -- таких вычурников тогда во Франции лелеяли -- вечно чем-то недоволен и находится в постоянном челоческом кризисе, не теряя при этом писучести, выпускает на этот раз книгу стихов Mourir pour ne pas mourir ("умереть, чтобы не умирать" или "умирать, чтобы не умереть" или "умереть, чтобы не умереть" -- любой из вариантов годится), которую аннонсирует как прощальную и держит свое слово. На следующий день после подписания сборника в печать он садится на корабль в Марселе и пускается в кругосветное путешествие, никого не предупредив. Через полгода его верная жена отыскала его в Сайгоне, больного и без денег.

30 лет. Появляются в печати первые стихи Державина: перевод с немецкого "Ироды Вивлида и Кавну" и ода на брак великого князя Павла Петровича. Как многие поэты и писатели начинали свой путь с переводов. То что во многих современных литературах переводы отданы на откуп профессиональной касте переводчиков -- это наносит громадный вред литературе. Переводы не только материально поддерживают начинающих поэтов и писателей, когда они только становятся на ноги, но и много способствуют выработке собственного стиля и набивке поэтической руки.

Беранже наконец-то после поисков в разрых жанрах определяет свой путь. "Я вполне счастлив, мои литературные претензии ограничиваются песнями или, по крайней мере, попытки в других родах до того сохраняются мною в секрете, что я остаюсь вполне неизвестным. Дело в том, что я не печатаю даже песен, какие бы похвалы ни вызывали они у моих друзей".

И лишь два года спустя он впервые записывает свои песни. Эта мысль пришла ему во время болезни его друга, художника Герэна. Сидя у постели больного, поэт развлекал его, напевая свои куплеты, и, тут же записав их, набрал около сорока. Что касается забытых, то их насчитывается гораздо больше. Многие из них отличались большой откровенностью сюжета. По всей видимости, в сознании Беранже с трудом пробивала себе дорогу мысль, что застольные песни -- это тоже искусство, а просто финтифлюшки на случай.

На деньги своего друга и покровителя, капитана Риддела, Бернс основывает передвижную библиотеку. Библиотека имеет чисто просветительские цели, но лепту своего эгоистического замысла поэт все же вносит. Он заказывает для библиотеки книги по философии, истории, произведения классиков, которые даже более или менее оброзаванных лэрдов, не говоря уже о фермерах, вряд ли заинтересуют. Зато они позволяют Роберту Бернс без больших затрат приобщаться к миру идей. Что поделать, интеллектуальный голод людям небогатым приходится утолять с применением пословицы "Голь на выдумки хитра".

И все же восхищает тяга поэтов к культурным ценностям прежде всего. Вот отрывок из письма Бернса своему издателю "...я должен очень многое исправить и переделать. Вы сами понимаете, что эти новые пятьдесят страниц принадлежат мне безоговорочно (речь идет о добавлении к уже выпущенному изданию стихов, все права на которые принадлежали этому издателю)... Несколько весьма мне нужных книг - вот вся компенсация, которую я прошу от вас, не считая экземпляров нового издания, - они мне понадобятся, чтобы дарить мою книгу в знак дружбы или благодарности"

Бодлер, который уже отдал в издательство свой первый сборник, резко забирает его оттуда и отдает другу. Друг Огюст Пуле-Маласси, человек очень начитанный и смелый (он с оружием в руках участвовал и Июньском восстании и дрался на баррикадах), владел вместе с сестрой и шурином типографией. Но такие люди в издательском бизнесе редко выживают. Сведения об издательстве "Лимбов" -- так назывался этот первый сборник, над которым Бодлер проработал всю свою жизнь, пока не довел его до "Цветов зла" -- затерялись на невиданных дорожках среди невиданных литературных зверей.

В возрасте, когда все лучшее по части поэзии у Пушкина уже осталось позади, Державин лишь впервые выступает в печати. Им выпускаются перевод с немецкого "Ироды Вивлида и Кавну" и ода на брак великого князя Павла Петровича. Последняя за счет автора. Державин, очевидно, обладал поэтическими способностями и склонностью к литературным занятиям. Но основным двигателем его творчества были стремления хоть как-то пробиться в жизни.

Ни состояния, ни влиятельных покровителей у него не было. Не сумел он отличиться и по военной части, хотя служакой был исправным. Единственным путем для него оставалась литература: писание хвалебных од и других стихотворных поделок, с легкой руки Екатерины поощрявшееся тогда сановниками. Можно только предположить, сколько он перемарал бумаги, извел чернил и перьев (расходы для небогатого капрала тогда отнюдь не маленькие), сколько пообивал порогов богатых меценатов, прежде чем состоялась эта его первая публикация. Разумеется, ни о каких творческих поисках или самовыражении себя в поэтическом слове речи идти не могло -- писалось исключительно то, что могло иметь спрос. В этом отношении советская и современная российская действительность минуя век блестящей дворянской культуры XIX века, мало чем отличаются от державинских времен.

31 год. Рильке становится секретарем Родена, которым восхищался. Его секретарство продлилось несколько месяцев. Рильке без предупреждения патрона мотанулся в Шартр, где создал замечательный цикл стихов о Шартрском соборе, а Роден без предупреждения уволил его со службы. Трудно двум гениям находиться в одной берлоге. Дружба между ними вещь хорошая, но только как дружба двух самостоятельных личностей, а не сотрудников.

Бернс на грани исписания. Все его лучшие стихи написаны, новых на горизонте не предвидится. И поэт пытается найти новые сферы для приложения своего творческого духа. Новым его увлечением становится театр. Ему хочется написать пьесу. Он требует, чтобы его агент прислал ему все книги драматургов, как старых - Бена Джонсона, Отвэя, Драйдена, Конгрива, Уичрели, так и более современных - среди них он упоминает Гаррика, Шеридана, Кольмана. "Мне также очень нужен Мольер по-французски. Другие драматические авторы на их родном языке тоже мне нужны, я говорю главным образом об авторах комедий, хотя Расина, Корнеля и Вольтера мне тоже хотелось бы получить..." (Существует и другое мнение: "Давно рассеялась легенда о том, что в последние годы жизни Бернс мало писал и вел разгульную жизнь. Когда были восстановлены даты написания многих его песен и стихов, сразу стало ясно, что никогда, даже в самое лучшее время, поэтический гений Бернса не проявлялся с такой силой").