– Вот этот - мой, - сказал Саган.
– Остальных порешила Энца.

– Да это заметно, - сказал Донно. На зеркальных срезах големов поблескивало отражение его светляка.

Минут через пятнадцать вернулась Энца, руки были по локоть испачканы в золе, светляк почти угас.

– Я все, что нашла, упаковала в свой рюкзак. Отдам, когда выберемся, - сказала она.
– Донно... там бинт остался? Я немного руки обожгла.

Еще договаривая, она покраснела так, что видно было даже в полутьме. Саган про себя хихикнул, а Донно кинулся к ней осматривать ожоги. Юноша в это время пробовал встать.

– Не вздумай на больную ногу опираться, - предупредил его через плечо Донно.

– Не маленький, знаю, - отмахнулся Саган и тут же случайно оступился, перенеся вес на поврежденную ступню. Сам тихонько взвыл, да и Донно вздрогнул: слишком близко и слишком больно.

Ожоги были несерьезные: покраснение, без пузырей, так что Донно аккуратно забинтовал обе маленькие ладони и осторожно поцеловал их сверху. Энца напряглась, но руки не отняла.

– Давайте быстрее пойдем, - сказала она.
– Мы и так будем медленно двигаться... извини, Саган... а времени уже много прошло. Наверно, лучше если ты, Донно, будешь открывать, а мы пойдем за тобой.

Донно кивнул, вернулся к Сагану и перекинул его руку через плечо. Разница в росте была слишком велика, и идти было неудобно.

– Смотри, уже командует, - весело прошептал Саган.
– Вот малявка.

– Помолчи и иди осторожно, - сказал ему Донно.
– Энца, возьми мою фалькату, пожалуйста, и встань по левую руку. Когда скажу, шагаем все одновременно.

Саган и Энца вразнобой подтвердили, что готовы. Донно сжал керамическую бусину на кожаном шнурке, давя ее в крошку, и скомандовал:

– Вперед!

Снова закладывает уши, в глазах не тьма, а непонятная хмарь, но спустя миг все в порядке.

– Тепло, - облегченно вздыхает Энца, опасавшаяся, что снова попадет в межсезонье.

– Светло, - радуется Саган, и Донно смеется над ними.

Анна нервно ходила из угла в угол. Вылетала в коридор, чтобы выпить воды из кулера и возвращалась в комнату, чтобы снова мерить ее шагами. Она успела взять штурмом диспетчерскую, плотно пообщаться с администрацией и собственным начальством. Никаких результатов это не принесло.

Джек вышел на балкончик и устроился покурить. Смотреть на трансляцию "Охотников и уток" было слишком скучно: Джеку никогда не нравились командные игры. Была бы там еще интеллектуальная составляющая, вроде стратегии в бао, еще куда ни шло. А то носятся, схлопывают на поле пространство, ныряют в свои же ловушки, дерутся и скандалят. Тоска.

– Ты совсем не волнуешься!
– накинулась на него Анна.
– А ты, Роберт, вообще бревно! Впрочем, как всегда. Что вы расселись? Надо же что-то делать?

– Пока у тебя нет дурных предчувствий, - меланхолично заметил Роберт, - к чему трепыхаться? Они не маленькие, и сами во всем разберутся.

– Надо ждать, - зевнув, сказал Джек.
– Ты уже все, что могла сделала.

– Это ты, Джек, - вдруг сердито сказала Анна.
– Всегда, везде. Где ты только ни появляешься, все идет не так.

– Ну ты совсем того, - поразился Джек.
– Тут как ни крути, я вообще не причем.

– А ты теперь и не один, теперь вы вдвоем вносите хаос, - устало ответила Анна.

Она наконец присела на диванчик и обхватила себя руками.

– Я его совсем не чувствую. Он выплеснул слишком много энергии, и все мои контролирующие чары смело. Он теперь не сможет вызывать огонь...

Она нервно растерла пальцы и вдруг вскинулась, осененная новой идеей.

– И как ты мог ее отпустить, Джек? Неужели ты не боишься, что с ней что-то случится? Разве вам обоим мало той опасности, которая на работе?

Джек заткнул уши. Он не видел смысла разговаривать с женщиной, явно пытающейся довести себя до истерики.

– Энца, ты не могла бы срезать мне прут вон с того дерева? Вроде бы ясень. И штук пять прямых хворостин.

– Могу, - удивилась Энца.
– Но если тебе нужно опираться, лучше потолще что-то.

– Не, это я сам сейчас подберу. Я хочу лук сделать. Когда в академии учился, ходил на факультатив по стрельбе, так что тряхну стариной.

Донно в это время методично разбивал отряд из шести големов: была его очередь охотиться.

Энца по указаниям Сагана выбрала и срезала прут посуше, обтесала его и нанесла зарубки для тетивы.