Как такового карцера в лагере не было. Была одиночная палатка на отшибе, довольно просторная, напоминающая скорее шатёр, и не вызывающая никаких ассоциаций с тюрьмой. Арфеналме с тоской подумал, что тёмные и мрачные подземелья Ородрива сгодились бы для его планов гораздо лучше. Но не возвращаться же в замок из-за такой мелочи.

Пленника втолкнули в палатку, даже не подумав развязать руки. Арфеналме проследовал за ним. Стража, подчиняясь приказу командира, осталась снаружи.

Единственный обитатель карцера удивлённо поднял глаза на вошедших — и сразу же вскочил с подстилки, на которой до этого сидел. Испуганно вытаращился сперва на одноглазого, затем на полковника. И сложно сказать, кто пугал его больше.

Одноглазый при виде заключённого никаких эмоций не выказал. Зато очень обрадовался подстилке. Слегка пошатываясь, он двинулся к освободившемуся месту и немедленно туда уселся.

— Знакомьтесь, мальчики, — душевно улыбнулся Арфеналме. — Впрочем, вы уже встречались.

— Разве? — искренне удивился одноглазый.

Хэйнар промолчал, но на всякий случай отшагнул подальше.

— Ладно, — с нарочитой ленцой протянул полковник. — Давайте договоримся так: или вы оба общаетесь со мной по — хорошему, или я общаюсь с вами по — плохому. Как с двумя дезертирами.

— Я не дезертир! — хором ответили пленники. И недоумённо уставились друг на друга.

Арфеналме вновь позволил себе улыбку.

— Не дезертиры, значит? Насколько я помню, ты, — обратился он к сыну, — накануне самовольно покинул Ородрив. Причём отправился не куда-то, а прямиком к людям, выдавать наши планы относительно наступления.

— Фальшивые планы! — сквозь зубы прошипел Хэйнар. — Ты меня обманул!

— Дезинформация — отличный способ вычисления шпионов. И перебежчиков. Так что в этот раз ты допрыгался, маленький паршивец. Трибунал по тебе плачет. И это я, заметь, ещё ни словом не обмолвился о твоём участии в побеге двух заключённых.

— А я ни словом не обмолвился о том, что ты продажная скотина! Сколько тебе предложили за то, чтоб отряд Файриана сгнил в лесу? Ну, сколько?

Арфеналме недоверчиво посмотрел на сына. Неужели деточка всё-таки решилась в открытую показать зубы? Да только ради этого стоило устраивать войну!

На западе снова громыхнуло, по крыше палатки забарабанил дождь.

Пожалуй, штурм придётся всё-таки немного отложить. Мокрые поддоспешники, хлюпающая в сапогах вода и грязные лужи — не лучшее подспорье в битве.

Полковник задумчиво посмотрел на ручеёк, подтекающий из-под стены. Карцер стоял на небольшой возвышенности. Если вода добралась даже сюда, то что творится на более низких участках дороги? И это стихия ещё не разгулялась как следует. Что же дальше-то будет? Затопит же весь лагерь к бесам!

Между тем, Хэйнар всё ещё ждал ответа. Арфеналме, впрочем, на бредовые обвинения отвечать не собирался.

— Стены здесь, кстати, тонкие. А у входа стоит стража. Так что будь так любезен, сынок, говори тише.

— Боишься, что они услышат всю правду о тебе?

— Боюсь, что ещё немного, и мне захочется всыпать тебе ремнём, как в детстве. Ты, конечно, начнёшь вырываться и рыдать, и тогда солдатам придётся стать невольными свидетелями твоего позора. Неприятно получится.

Мальчишка стиснул кулаки, но промолчал.

Вот так, значит! Огрызаться научился, а кусаться всерьёз пока боится. Жаль…

— Я вам не мешаю? — вклинился одноглазый. — А то, может, пойду ещё немного погуляю? Ну, чтоб не становиться свидетелем чьего-нибудь позора и ваших внутренних разборок?

— Ничего страшного, юноша. Живым вы всё равно отсюда не выйдете, так что никому о наших внутренних, как вы выражаетесь, разборках, не расскажете. Так что сидите спокойно, до вас тоже очередь дойдёт. Впрочем, если хотите, можем начать беседу прямо сейчас. С чего-нибудь несложного. Например, с вашего имени.

Парень молчал. Не так демонстративно, как Хэйнар. Просто молчал.

— Неужели такой сложный вопрос? — удивился Арфеналме.

— А какая вам разница, как ко мне обращаться, если всё равно убьёте?

— Но надо ведь и на надгробии что-то написать, верно?

— Судя по процентному соотношению ваших и наших, надгробия вряд ли понадобятся. Скорее братская могила.

— И вот тут мы подходим к самому интересному! Сколько же осталось на перевале тех самых «ваших»? — поинтересовался Арфеналме, мысленно отмечая оборот про процентное соотношение. Лазутчик-то попался образованный!

— Не считал, — признался образованный лазутчик.

— Как же так?

— Да как-то случай не представился. Так что извините, глубокоуважаемый эльф, но допрашивать меня об этом бесполезно. Можно считать, что меня и на перевале-то не было. Так, мимо проходил.