Для обвиняемого в провале миссии такое наказание было слишком мягким. Но в моем случае, и оно оказалось фатальным. Мне крупно не повезло по двум пунктам: подготовка и исполнение задания не давали мне пополнить силы, в добавок к тому, что уничтоженная оболочка забрала последние резервы. Перед экзекуцией мне пришлось предстать в полном истощении. Хотя, было бы довольно странно, если бы перед исполнением наказания кто- то поинтересовался моим состоянием.

Безусловно, это была моя вина. Но не все было так просто, там была и третья сторона, планы которой мне удалось нарушить. За это и наступала расплата.

Пока было ясно одно — меня не собирались бросить умирать. Регулярно приходил Вард, вливая катализатор в незаживающие язвы и перетягивая их. Но уровень регенерации не восстанавливался, начался распад, охвативший почти все участки тела. Все внутренности от низа туловища до середины груди были перемолоты и частично выпотрошены. Скудную еду также приносили дважды в малый цикл, но она так же была бесполезна, а значит не откуда было восстановить потерю массы.

Скрип механических деталей подсказывал приближение врача. По началу воодушевленный отсутствием переломов, он отмечал лишь поражение мягких тканей, со временем все больше мрачнел, а теперь и вовсе не тратя реагент закрывал раны повязкой, дабы создать видимость работы.

Понимая, что этот визит Варда может оказаться последним, собираюсь с силами и задаю мучивший вопрос:

— Прошу, объясни наконец, почему они так поступили? — голос еле слышен, но мне весело, весело признать ошибку Высших.

— Думаю тебе и так все понятно, — говорить он без привычной надменности, — они посчитали это лучшим вариантом.

— Вероятно, не для меня, — пытаюсь засмеяться, но получается только кривой оскал.

Вард встает, поворачиваясь спиной, отходит и заложив руки за спину говорит:

— Скажу честно — это должна была быть расправа, но видимо кто-то изъявил желание оставить тебя в живых.

— Зря старались, мне уже не выжить. — Вард все также напряженно стоит спиной ко мне. Положение врача такое же отчаянное, вину за мою смерть возложат именно на него. А на наказания они не поскупятся.

— Думаю, они перестарались, — говорит он, проходя по моему алькову.

— Почему Зорф исполнил наказание, разве не…

— Зорф взялся за ваше задание, — резко обрывает врач, — К тому же это шанс, так сказать, отдать ему должное, — Он прав, Зорф лишь слегка ниже по рангу, чем Патрон. Конкуренция между ними всегда была сильной и отношения только обострялись. Мне досталось роль предмета торга.

— Что с Патроном? — Стараюсь с последними силами, это мне нужно знать.

— О нем не беспокойся, любимцу Валаорга ни что не угрожает, — с явным презрением в голосе говорит Вард.

— Вард, мне конец. Пока не поздно, прошу, пусть они пришлют Патрона аннигилировать меня! — стараюсь говорить так громко, как позволяют силы, приподнимаюсь на локтях, тело охватывает судорога. Раскаленная плазма растекается по полу, тут же остывая, она льется из рта и язв, больше не останавливаясь.

Врач оборачивается ко мне через плечо, отворачивается вновь, медленно идет к выходу. Там останавливается.

— Это не мне решать, — и уходит.

Становится тихо, но меня оглушают спазмы собственного тела. Надеюсь, Вард выполнит мою просьбу, иначе это продлится еще очень долго. Медленный распад — не самое лучшее в преддверии вечности.

Помощь приходит неожиданно, когда сознание меня уже покидает. Белое, яркое свечение, обволакивающее фигуру пришедшего, слепит слабеющие глаза. Руки простертые ко мне отбрасывают сгусток света, растворяющееся в незакрытой ране вдоль туловища.

Сразу судорога отступает, процесс регенерации запускается с неимоверной скоростью. Всматриваюсь в фигуру напротив. Эмиссар. Глаза привыкают к ровному свечению. Он стар, намного старше тех, кого доводилось встречать раньше. И минимальный ранг силы. Пытаюсь встать, подавляя последние спазмы.

— Светлый, зачем ты здесь, — голос тоже окреп, но не ноги. Поднимаюсь, пытаюсь идти, получается не сразу, но перенаправленная энергия возвращает мне равновесие, встречаю пришедшего уже стоя прямо, — кто тебя прислал?

Он молчит. Подхожу к нему ближе, сил мне достаточно, что бы поглотить его, разорвать слабое тело — Я знаю, у вас есть ранги. Ты же уже стар, но сил в тебе мало, как будто тебя самого наказали. Или отдали как откуп, — беру в руку перекрестие, сжимаю исрываю с него, чувствую, как просыпается голод и жажда легкой добычи. Он ниже меня, и теперь смотрит, подняв голову, спокойно, не отступая ни на шаг. Жду ответа, но вместо этого он протягивает руку и касается кончиками пальцев моего лба. Я отшатываюсь, однако успеваю ощутить прикосновение. Свободная рука тут же тянется к этому месту.