я и снова "чеканул". Сосед, заметно оживившись, пошёл в "all in".

Все кроме меня сбросили карты, я неожиданно для него коллировал^1 ставку. Мы открылись. У соперника были две пары - девяток и семёрок. Увидев мою комбинацию из трёх королей, он был подавлен, шансы на выигрыш растворились. Никто из-за стола не поднялся, хотя исход был предрешён. На ривере^2 упала никчёмная пятёрка, и всё было кончено.

Я видел на табло, как тридцать седьмое место - Руман, "Израиль" -поменялось на восемнадцатое. За моей спиной появилась девушка, она вежливо предложила контейнеры для фишек и сообщила номер стола и место, где я продолжу турнир после перерыва. Я собрал накопившийся, уже достаточно внушительный стэк, и перешёл к столу номер 22. В соседнем зале заиграл саксофон - это была Ева. Участники и зрители, не сговариваясь, потянулись на музыку, и я последовал их примеру. Ева сыграла три композиции, сорвав, как всегда, гром аплодисментов, спустилась с подиума и подошла к нам. Она была великолепна. Тонкое легкое платье на бретельках с боковым разрезом, облегавшее ее стройную фигурку и открывавшее при ходьбе изящную ножку, дополняло образ совершенства.

– Ну, мальчики, как дела?
– чмокнув меня в щёку и подставив Борисычу одновременно ручку для поцелуя, весело спросила Ева.

– Твой-то уже в первой двадцатке, - посетовал Борисыч.

– Не скромничай, сам-то смотри, как усилился,- поддержал Борисыча я, он действительно поднялся по таблице и был в первой сотне.

– Значит, завтра вы в турнире, молодцы. А давайте съездим сегодня вечером в

Ниццу, посидим в кафе и отметим ваш промежуточный успех.

– Я бы с удовольствием, - решил поддержать Еву Борисыч.

– Хм, тогда надо прямо отсюда стартовать на машине по окончании, - согласился я.

– Едем с Даниэлем на его авто, - Ева нежно погладила меня по щеке.

Раздался гонг, и мы с Борисычем разошлись по своим столам. Турнир продолжался.

"В том самом месте, но не в то время"

Билли сидел, развалившись на уже ставшей родной террасе Caf'e de Paris на удобном диванчике. Он, как и было поручено, контролировал вход в

Казино и опять караулил ту девчонку, которая очень соблазнительно смотрелась ночью в бассейне. Он сидит у неё на хвосте

уже вторые сутки! Ах, если бы только она не нужна была мистеру Хиндли!..

___________________

1 Коллировать - (карт.) уравнять ставку соперника.

2 Ривер - (карт.) пятая открытая карта крупье.

Ева, с которой все так носятся, афиша которой видна даже отсюда, да и с тем парнем, похоже, она может делать всё, что захочет... Да, если бы она была с ним в той звёздной луже! Какая фигурка, а грудь и всё остальное... Билли мечтательно прищурил глаза и ... раздался звонок - это был мистер Хиндли:

– Прокатись-ка по госпиталям Монако. Узнай, не поступал ли нужный нам пациент. А девчонка всё равно забавляется на турнире со своим саксофоном и никуда не денется.

– Хорошо, босс, - нехотя ответил Билли и отправился к машине.

Как только девчонка будет не нужна, он точно её не упустит. А тот парень пусть лучше играет в свой покер.

Это был третий адрес, куда Билли приехал навести справки о необходимом ему человеке. "Центральный госпиталь им. Принцессы Грейс" - было написано на табличке у входа. Неуклюже задев стеклянную дверь, он прошёл в большой холл и сразу направился к регистратору. Молоденькая девушка любезно улыбнулась и спросила, что бы он хотел узнать.

– Меня интересует пациент с тяжёлыми травмами, которого вчера привёз мой брат. Он наш родственник, и мы хотим оплатить его лечение, - доверительно сообщил он, отвлекаясь на всхлипывающую женщину, которая сидела подле стойки регистратуры.

– А вот его жена, - ответила медсестра.
– Мадам Онищенко, о вашем муже справляется его родственник, - обратилась она на русском языке к женщине.

Мадам Онищенко, не сразу поняв, что ей сказала регистратор, медленно подняла глаза на Билли. Увидев растерянность на его лице и обретя твёрдую уверенность, что таких родственников у них с мужем нет, мадам встала и вдруг резко, при этом, продолжая всхлипывать, подскочила к Билли и вцепилась ему в волосы. И то, как легко она это сделала, наводило на мысль, что для неё это привычное дело. Билли пытался освободиться, чтобы быстрее сбежать от этой сумасшедшей, но у него не получалось. Мадам держала его мёртвой хваткой, при этом повизгивая и что-то крича. В холл госпиталя вбежали двое мужчин лет пятидесяти. Билли с надеждой посмотрел в их сторону. Но неожиданно один из них, сказав что-то по-русски, легко отстранил мадам и стал сам напирать грудью на Билли, говоря и по-французски и по-русски одновременно:

– Сергей, не этот ли месье вчера на террасе тёрся около молодых девчонок, а сегодня нашу бабу за грудь тискает?!

Далее шёл непереводимый русский.

– Что вы! Мадам меня с кем-то перепутала, - оправдывался Билли.

– Точно он! Сексуально домогается и хамит культурным людям! Давай сдадим его полиции!

Опять последовал почему-то непереводимый русский. Мужчины схватили под руки упирающегося Билли и вытащили на улицу. Медицинский персонал госпиталя, собравшийся на крики мадам Онищенко и ничего не успевший понять, стал расходиться, недоумённо косясь на женщину, которая заворожено и медленно говорила охрипшим от недавнего крика голосом: "Мужики хорошие попались... Такая взаимовыручка! Всё-таки белорусы и русские - народы-братья!"

Оказавшись на улице зажатым, как тисками, с обеих сторон крепкими мужчинами, Билли не мог понять, что от него нужно. Он уже хотел привлечь к себе внимание прохожих, но получил резкий удар в живот и как-то сразу обмяк и смирился со своим положением. Когда Билли запихивали в машину, с ног соскользнули сандалии. Посмотрев на его голые ступни, один из мужчин сказал:

– Они всё равно тебе больше не понадобятся.

Билли почему-то вспомнил родителей в далёком Детройте, где чтят законы и права человека: "Эта долбанная Европа! А ещё врут, что Монако - самое безопасное место в мире!"