Он зарыдал, услышав, что машина дала задний ход, а потом скрылась в темноте — там, где находились клетки.

Оставалось сделать последний шаг. Они открывали дверцы клеток в темноте, одну за другой. Собаки их знали. Пока хозяин отсутствовал, они много раз приезжали кормить их. «Это я, спокойно, песики, спокойно, вы ведь меня узнаете? Проголодались? Конечно, проголодались, вы ведь уже сутки ничего не ели…» Псы окружили людей, и те замерли, помня, что предки опасных питомцев Элвиса не боялись даже медведей. Собаки обнюхали их, потерлись о ноги, обошли вокруг машины, потом вдруг почувствовали в ночном воздухе другой запах и как по команде повернули головы в сторону дома. Маленькие красные, как угольки, глазки засверкали от вожделения. Гиганты облизнулись и с громким лаем помчались к дому. Когда свора ворвалась на веранду, Элвис крикнул повелительным тоном:

— Титан, Люцифер, Тисон, лежать! Умные собачки, хорошие собачки, лежать, я сказал!

Голос Элвиса выдавал панику, владевший им первобытный ужас.

— Лежать, кому сказано! ТИСОН, НЕТ, НЕ-ЕТ!

Сидевшие в машине люди невольно вздрогнули, когда тишину разорвали жуткие вопли жертвы и довольное ворчание своры, пожирающей хозяина.

— Я бы этого не сделал.

Он всхлипывал, глядя на полицейских.

— Я бы этого не сделал… Клянусь… Я… я… я… просто хотел ее напугать… Нет, правда, я никогда никого не насиловал, клянусь! Она за нами шпионила… Вот я и взбесился… я… решил ее напугать… больше ничего! Я… сегодня был… плохой… Дерьмо… Я такого никогда не делал… Вы должны мне поверить!

Он обхватил голову руками, и его плечи затряслись от безмолвных рыданий.

— Ты что-нибудь принимал, Давид? — спросила Самира.

Он кивнул.

— Что именно?

— Мет.

— Кто твой дилер?

— Я не стукач… — ответил парень, выдержав мелодраматичную паузу, как в полицейском сериале.

— Слушай внимательно, маленький засранец… — начал побагровевший от ярости Сервас.

— Кто? — перебив начальника, повторила Самира. — Не забыл, что тебя взяли на месте преступления при попытке изнасилования? Сценарий будет простой, как трусы: отчисление из лицея, суд, тюрьма… Опозорят не только тебя, но и родителей…

Юноша горестно покачал головой.

— Он учится на факультете естественных наук. Имени я не знаю, только прозвище — Хайзенберг, как у персонажа…

— «Breaking bad», — сказала Самира, подумав, что придется просить помощи у бригады по борьбе с наркотиками.

— Юго тоже принимает? — поинтересовался Сервас.

Давид кивнул, не поднимая глаз.

— А теперь подумай и скажи вот что: в тот вечер, когда вы пошли в паб смотреть футбол, он что-нибудь принимал?

Давид поднял голову и посмотрел сыщику в глаза.

— Нет! Он был чист.

— Уверен?

— Да.

Сервас и Самира переглянулись. Фразу в тетради написала не Клер — это раз. Юго точно накачали наркотиками — это два. Завтра можно звонить судье, хотя уверенности в том, что Бохановски выпустят, все равно нет.

Самира ждала, что решит патрон, а он смотрел на Давида, размышляя, как поступить. Отпустить мерзавца, как просила Марго?

— Пошел вон, — наконец сказал он, — и передай остальным: если ты и твоя бандочка еще хоть раз подойдете к моей дочери ближе чем на пушечный выстрел, я превращу вашу жизнь в ад.

Давид поднялся и вышел — не сказав ни слова и не взглянув на полицейских.

Мартен встал.

— Возвращайтесь на позиции, — приказал он Самире. — Свяжитесь с наркоотделом и выясните, что они знают об этом Хайзенберге.

Он вышел в коридор. Всё в этом месте было наполнено воспоминаниями, и одно из них неожиданно всплыло из глубины подсознания — очень давнее, не лицейское… О них с Франсисом. Им тогда было лет по двенадцать, а может, по тринадцать. Франсис показал ему ящерицу, гревшуюся под солнцем на стене. «Смотри», — сказал он и то ли лопатой, то ли ржавым ножиком отрубил ей хвост. Ящерица убежала, а хвост продолжал дергаться из стороны в сторону, словно жил отдельной от тела жизнью. Пока Мартен завороженно наблюдал за этим живым отростком, Франсис схватил большущий камень и размозжил ящерке голову.

— Зачем? — поразился Мартен.

— А пусть не хитрит! Так всегда бывает: пока хищник смотрит на оторванный хвост, ящерица успевает юркнуть в какую-нибудь дыру.

— Обязательно было ее убивать?

— Я — самый умный хищник! — похвалился тогда Франсис.

…Сервас толкнул вторую дверь слева. Марго ждала его в классе, сидя за партой, грызла ногти и, как всегда, слушала музыку. Увидев отца, она сняла наушники.

— Вы его отпустили?

Мартен кивнул.

— Позорище, — удрученно произнесла девушка. — Теперь все будут смотреть на меня как на зачумленную.