Моя уловка со звонком Францёзу сработала. Пауль не собирался ни имплантировать кардиостимулятор, ни посещать реабилитационный центр. При том, что не только сердце причиняло ему проблемы. Его уровень холестерина был криминальным - как я и подозревала. Он был тикающей бомбой.

Когда зазвонил звонок, я подпрыгнула и распахнула дверь, чтобы затащить Пауля в квартиру. Но не Пауль поднялся по лестнице. Это была Джианна, и она не выглядела так, будто пришла сюда, потому что хотела меня увидеть. Нет, она выглядела так, будто хотела свернуть мне шею.

У меня между тем была очень быстрая реакция. Всё-таки мне не удалось полностью перехватить её пощёчину. Но вторая меня больше не встретила. С изумлённым визгом Джианна упала на пол, и прежде чем могла пискнуть, я перевернула её на живот и вывернула руку, так что она больше не была в состоянии двигаться. Разговаривать она, правда, ещё могла.

– Почему ты сделала это? Почему?
– выдохнула она и попыталась вывернуться из моей хватки.
– Эли, ты вывихнешь мне плечо ...
– Я отпустила. Джианна один момент оставалась лежать и пощупала со сморщенным от боли лицом свою руку, прежде чем её глаза уставились в мои. Небо, какой она была сердитой.

– Марко?
– переспросила я.

– Точно. Мужчина, которому я подарила три года моей жизни, и знаешь что? Он больше ничего не помнит! Он каждый чертов день накачивал себя наркотиками, чтобы больше не воспринимать того, что твориться в мире. Он больше не знает, что мы пережили вместе, что я сделала для него, он ...
– Джианна остановилась, чтобы вытереть слёзы с её пылающих щёк.

– Он даже больше не знает, что был моим первым настоящим мужчиной. Что я думала, что беременна от него. Он ничего не знает. Всё забыл. У меня были отношения с призраком! Мертвецом! А я никогда не хотела узнать об этом, никогда, понимаешь?

На короткий, но очень ясный момент, мной овладело сострадание, и я захотела обнять Джианну и утешить, извиниться. Но потом назад вернулись гнев и недоверие, а к ним ещё и раздражение, которое было почти невозможно укротить.

– Но наш уговор остаётся в силе, не так ли?
– спросила я. Мой голос прозвучал колко.
– Послезавтра вечером. Пауль и ты.

– Елизавета. – Джианна, всхлипывая, покачала головой.
– Кто ты такая? Почему ты сделала это? Почему ты вмешалась? Я ему всё простила, а теперь снова всё вышло наружу. Теперь я знаю вещи, которые никогда не хотела знать.

– Это было необходимо, - сказала я с такой чёрствостью, которая мне самой была чужда.
– Разберись с этим. Найди путь. Займи себя этим. Напиши ему о своих собственных воспоминаниях, ладно? Пиши до послезавтрашнего вечера. А потом приходи сюда. Писать ты ведь можешь, правда?

Качая головой, Джианна встала, бросила на меня взгляд, который окончательно классифицировал меня как сумасшедшую, и сбежала вниз по лестнице.

– Не оставляй Пауля на произвол судьбы, слышишь?
– прокричала я ей вслед.

– Я такого никогда не сделаю, и ты это точно знаешь, Элиза!
– заорала она в ответ.
– И это в тебе самое подлое! Ты расчётлива!

– Расчётлива, - передразнила я её, как только её шаги затихли.
– Что же, извини, но мне нужно быть такой, чтобы спасти твою шкуру.
– При том что я не чувствовала себя даже немного расчётливой. Нет, я чувствовала себя так, будто кто-то другой рассчитывает мою жизнь и перепрограммирует меня. Строчка за строчкой, для одной конкретной цели, которая оставалась для меня в тайне.

Моя щека всё ещё горела. У Джианны было больше силы, чем я предполагала. Наконец в подъезде раздались тяжёлые шаги Пауля, и лифт с грохотом поднял его наверх. Я встала в проёме двери, чтобы встретить его и сразу же увидела, что у него в руках не было сумки.

– Привет, Люпочка, - сказал он утомлённо, но его глаза коротко вспыхнули.

– Где твоя сумка? Мне поднять её?
– спросила я поспешно.

– Нет. Я ещё в состоянии нести сумку сам. Не обращайся со мной как с тяжело больным человеком, пожалуйста. Я хотел только быстро сказать привет. Я проведу ночь у Францёза.

– Нет. Нет! Тебе нельзя!
– закричала я в ужасе и в тот же момент прижала руку ко рту. Почему только я так плохо владела собой? – Пожалуйста, не делай этого, Пауль, останься здесь, ты как раз только вышел из клиники и...

– Точно. Я вышел из клиники и не видел Францёза с воскресенья. Ты же навещала меня, по меньшей мере, три раза на день, к большой радости всех врачей и медсестёр.
– В чьи дела я неоднократно вмешивалась. Но лишь потому, что в отличие от них знала, что действительно с Паулем было не так. Здоровый сон. Мечты. Счастье. А что делали они? Постоянно брали у него кровь, будили его в шесть часов утра - именно тогда, когда у него был самый глубокий сон, и пичкали его кучей ненужных медикаментов.