– Я надеюсь, что он считает меня одним из своих созданий, - сказал он.

Нет, ты не создание Бога, Колин, подумала я. Ты отродье ада.

Последнее, что сделало моё тело, было то, что оно могло лучше всего. Мои слёзы попытались ослабить его хватку и прогнать смерть, скатывались мягко по его ледяным рукам.

Неожиданно он отпустил. Я не услышала ни шагов, ни всплеска воды, так же и воздух не шевелился - но рука исчезла. Рука. Но не он. Он поджидал, невидимый, следующую возможность. Ему приносило больше удовольствия убивать меня постепенно.

– На помощь!
– закричала я, но не вырвалось ни звука, как в моих самых страшных снах. Я больше не могла кричать. Это был только шепчущий, хриплый крик - крик сумасшедшего.
– На помощь, меня убивают, пожалуйста, помогите же мне, пожалуйста ...

Вдруг вокруг меня появились люди, ноги, которые ходили рядом со мной, в то время как я ползла на животе и кричала без голоса:

– На помощь, я умираю, он меня убивает, помогите.
– Кто-то схватил меня за руку, но я вырвала её. Я не хотела, чтобы меня касались, разговаривали со мной, не хотела смотреть кому-то в лицо ... Мне нужно уйти, разве люди этого не понимали? Мне нужно уходить отсюда, он был всё ещё здесь, почему его никто не замечал? Он был прямо позади меня, висел под аркой моста, спиной к верху ...

– Всё в порядке, мы друзья, пожалуйста, расходитесь ... Расходитесь, я сказал! Здесь не на что смотреть.

Хотя я брыкалась, стонала и плевалась, две руки скользнули под мой живот и подняли, чтобы унести.

– Да идите же дальше! Вы, несчастные зеваки! Позаботьтесь о своём собственном дерьме!
– Я всё ещё кричала, беззвучная мольба, но когда дверь за мной захлопнулась и меня пронесли мимо картин, моя голова постепенно стала понимать, что я была в безопасности. Пока что. Только временное решение, не больше.

Он ждал там, снаружи, по-прежнему. Но мне была дана передышка. На последнем метре Тильмана покинули силы, и он, застонав, бросил меня на диван.

– Блин, Эли. Что это такое было? С твоими глазами всё снова в порядке? -

Сбитая с толку я коснулась своих век.

– Что ты имеешь в виду «снова в порядке»?

Тильман посмотрел на меня с таким взглядом, который отражал мой собственный ужас, и был всё же полный скептицизма.

– Твои глаза ... они закатились вверх. В них были видны почти только белки. Это было действительно ужасно.

Видно было только белки - как у Марко. Я вспомнила слова доктора Занд:

– Он смотрит в себя.

Но то, что случилось только что, не было воспоминанием. Я это действительно пережила. В самый первый раз. Никогда раньше мне так не угрожали, хотя я довольно часто кочевала по ночной жизни Кёльна.

– Колин здесь. Колин в городе!
– прошептала я. Небольшая рана на щеке всё ещё кровоточила.
– Он преследовал меня и ...

– Колин? Там не было никакого Колина. Только несколько прохожих.

– Да, когда ты нашёл меня! Но до этого ... до этого, кроме нас, на улице никого не было. Он приложил руку мне ко рту и ...

– Зачем ему такое делать? Это бессмысленно. Нет, Эли, я думаю, тебе это показалось. Колин сказал, что до схватки останется на Тришине, не так ли? А здесь есть много подозрительный типов. Репербан, можно сказать, за углом. Тебе не нужно в одиночку расхаживать там.
– Да, это всё звучало логично, то, что говорил Тильман. Но это было не так. Ни в этом случае.
– Почему ты вообще вышла?

– Я хотела остановить Пауля, потому что он хочет ночевать сегодня у Францёза!
– Мой голос сорвался от напряжения.
– А теперь уже поздно ... Я больше этого не выдержу ...

Тильман долго смотрел на меня. Ещё никогда он не выглядел таким взрослым и благоразумным. Я не знала, нравилась ли мне эта черта его характера. Он чувствовал себя по отношению ко мне в превосходстве. И он знал, что ему нужно присматривать за мной, а не наоборот. Он начинал сомневаться в моём психическом здоровье.

– Да, точно, - наконец сказал он тихо.
– Ты больше не выдерживаешь этого, не так ли? Эли, ещё только две ночи. Мы справимся, хорошо? Посмотри, Пауль был в больнице, в последние дни не был атакован, вероятно, с ним всё хорошо. А мы всё равно ничего не можем сделать. Если мы пойдём к нему, то Францёз что-то заподозрит. Нам нужно верить в то, что он переживёт ночь целым.

– Но именно в этом и проблема!
– вставила я, дрожа.
– Я больше не могу верить. Больше ни одному человеку, ни в наш замысел. Даже Колину.