– Можешь открыть, пожалуйста?
– крикнул Пауль из ванной.

Прежде чем я смогла открыть дверь полностью, её грубо распахнули и вдавили мне в лицо. Белая тень, достающая мне до колен, проскочила мимо меня в коридор, поскользнулась и, заскулив, врезалась в стену. За ней последовала ещё одна, гораздо больше и темнее, которая так же проигнорировала меня, как и первая. Я отвоевала себе дверь назад и слегка надавила на неё.

Щёлкнув, она закрылась. Передо мной стоял высокий, худой мужчина в пальто до лодыжек, с белыми обесцвеченными прядями и мешками под глазами. Его взгляд упал на меня, и волна холодной надменности и неприязни обрушилась на меня. Невольно я затрясла головой, чтобы избавиться от чувства суеты и напряжения, которое меня при этом охватило.

Немного наморщив нос, он решил, что меня не существует, и промаршировал вглубь коридора. Его пальто раздувалось за его спиной, как шлейф свадебного платья. Он выглядел так глупо, что я захихикала.

– Пауль!
– заорал он. – Пауль, ты где? Мы должны идти! Я не смог найти парковку, с этим здесь просто ужасно ... Пауль?
– Он бросился в кухню, потом в спальню и назад в коридор.
– Пауль!

Белая тень тем временем, оказавшаяся тощей длинноносой борзой, взяла какой-то след и пылесосила мордой пол кухни. Снова и снова она скользила на гладких плитках и могла спасти себя от шпагата только тормозя голым задом о пол.

– Пауль, ты где?
– Голос мужчины въедался, как скальпель, под кожу. Его чистоту было трудно выносить, как будто он заставлял вибрировать все нервы, находящиеся вокруг моего сердца.

– Пауль, зайчик?
– протянул он. Зайчик?

– Блин, я как раз сру!
– раздалось раздражённо из ванной.

– Ох, почему ты всегда такой вульгарный?
– протрубил мужчина и нервно загремел огромной связкой ключей.
– Ты всегда ужасно вульгарный, Пауль! Пауль? Нам надо идтиии!

Я не пыталась подавить мою насмешливую улыбку и усмехалась мужчине прямо в лицо. Но его взгляд состоял из чистого презрения. С чувством отвращения он осмотрел меня с головы до ног, чтобы потом сразу отвернуться и начать постукивать пальцами по двери ванной.

– Мой Jaguar припаркован во втором ряду! Ты подумал о новых рамках? Тебе нужно также установить новое освящение ... и распечатать в типографии списки цен ... Пауль, время идёт!

Слив зажурчал.

– Ах, ему всегда нужно столько времени! Делает всё так долго!
– закричал мужчина, не смотря на меня при этом.
– А его спальня снова выглядит так ... Где красивое покрывало, которое я тебе подарил, Пауль?

Бесцеремонно я посмотрела на него. Покрывало? В спальне?

– Розини, нет!
– пролаял он в направлении кухни, откуда донёсся приглушённый визг.
– Нет, фу, фу!

– Кто ты вообще такой?
– спросила я и встала прямо перед ним. Кто игнорировал меня, не мог ожидать, что я буду обращаться к нему на ты. Облако сладко-горьких духов достигло моего носа, когда я разглядывала его. Его кожа выглядела обожжённой соляриумом и жёсткой, а мизинец украшал уродливый перстень. Он был владельцем галереи, обесцвечивал себе волосы и имел борзую. Я слишком долго прожила в Кёльне, чтобы игнорировать эти приметы. Но прежде всего он назвал Пауля зайчиком и подарил ему покрывало для кровати в спальне. Добро пожаловать в Тунтенхаузен (первая гей-пара в Германии именно поженилась там)!

– Францёз Лейтер, - ответил вместо него Пауль и протиснулся между нами в коридор.
– Мой партнер. Францёз, это моя сестра Елизавета. Я тебе рассказывал о ней.

– Надеюсь, только хорошее, - прокомментировала я холодно, но по взгляду Францёза я видела, что и это ничего бы не спасло. Я отказалась от мысли пожать ему руку. Я не хотела до него дотрагиваться. Мои нервы и так были достаточно напряжены, и я предположила, что с пожатием руки ничего не изменится. Но теперь он протянул мне с манерным вздохом свою правую руку. Я заставила себя взять её в свою. Она была тёплой и потной. Он коротко, но сильно сдавил мои пальцы, так что мне пришлось подавить стон. С чувством отвращения я вырвала свою руку.

В тот же момент снова разразилась суета. Пауль и Францёз бросились, выполняя авантюрную хореографию, при которой они чуть не сбили друг друга с ног, в спальню, в мастерскую, в кухню, в ванную и, в конце концов, мимо меня из квартиры.

– Вернусь сегодня ночью!
– прокричал мне Пауль. Потом дверь захлопнулась.

Что это только что было? Ошарашено я облокотилась на стену, смотря пустыми глазами в коридор, чтобы понять, что эти сцены имели общего с Паулем. Паулем из прошлого. Поэтому прошло какое-то время, прежде чем я увидела белую тень, которая с поджатым хвостом и склонённой набок головой сидела перед мастерской и испуганно скулила.

Францёз действительно забыл свою собственную собаку.

– Привет, Розини, - сказала я.
– Я Эли. И я не любитель собак.
– Может быть потому, что собаки не любят Маров, подумала я с болезненным напряжением в животе.

После того, как собака оправилась от паники и удерживала равновесие, не садясь на шпагат как на гладких кухонных плитках, так и на паркете, выяснялось, что у неё довольно сносный характер. Она была типичной трусливой забиякой: если я двигалась слишком быстро, то она, рыча, отступал. Но как только я садилась спокойно на пол и ждала, не смотря на неё, она приближалась и прижимала, быстро дыша, свою мягкую голову к моей щеке. Можно ли её научить ловить крыс? Или ещё лучше, кусать Францёза за икры ног? Найти ключ от сейфа?