На мгновение у меня появилось желание броситься на пол и избавиться с помощью крика от всей паники и напряжения, но Тильман снова бросился в коридор, чтобы искать дальше, и его присутствие вывело меня из моего транса ужаса. Я подбежала к окну и осторожно наклонилась над карнизом, чтобы посмотреть вниз.

Вода в канале медленно двигалась. Никаких кругов, никаких волн. Если Мар взял Пауля с собой и выбросил здесь, то он всё равно уже давно утонул. Но зачем ему брать его с собой? Или вообще выбрасывать?

– Эли!
– Я повернулась. Выражение лица Тильмана заставило сойти всю кровь с моего лица. Я начала дрожать.
– Иди сюда, быстрее.

Пауль сидел в гостиной на своём любимом кресле, голова сильно откинута назад, рот открыт. Его руки свисали вниз. На включенном телевизоре шумели помехи. Бокал вина, рядом с наполовину съеденной шоколадкой был перевёрнут, на полу лежали растоптанные палочки с солью. Из горла Пауля вырывалось задыхающееся бульканье. Слава Богу, он ещё был жив ...

– Послушай это, - сказал Тильман тихо. Снова Пауль, булькая, сделал вдох и, свистя, выдохнул, потом в его тело вернулось безмолвие. И оно длилось слишком долго. Его губы начали синеть.

– О Боже ..., - застонала я и ударила кулаками в грудь Пауля, но в тот же момент из его трахеи вырвался измученный храп, а его лёгкие завоевали себе свой кислород назад.

Тильман схватил Пауля за плечи, чтобы потрясти его.

– Эй, Пауль, просыпайся ... Ну же, просыпайся!

– Пауль!
– закричала я.
– Чёрт, проснись, наконец!

Пауль открыл глаза, в белках которых были красные прожилки. Но его взгляд оставался пустым. Жутко медленно он стал вываливаться вперёд из кресла. Все его суставы захрустели, когда он упал на колени и оставался так сидеть со свисающими вниз руками.

– Этого не может быть, - невнятно бормотал Пауль, не замечая нас.
– Я заснул ... Я этого не понимаю ... Я отключился ... Я просто этого не понимаю.

Пошатываясь, он встал, верхняя часть туловища согнута, а руки свисают вниз, как у очень старого человека, и проковылял маленькими, тяжёлыми шагами к своей спальне. Вскоре после этого дверь захлопнулась, и я услышала, как заскрипели пружины его кровати. Помехи телевизора гремели у меня в ушах. Я схватила пульт и выключила его.

– Любой другой сказал бы сейчас, что у моего брата серьезная проблема с алкоголем.
– Устало я села, скрестив ноги, на пол и подобрала палочки с солью.

– Это не храп. Это апноэ.
– Тильман присел на корточки рядом со мной и выпил остатки вина.

– Апноэ?
– спросила я устало.

– Да, апноэ сна. У моего папы то же самое. Его дыхание останавливается, когда он спит, иногда на очень долгий срок. Когда он из-за этого был у врача, ему выписали маску. Он должен надевать её на ночь. В ней он выглядит как Дарт Вейдер, только без светящегося меча.

Тильман широко улыбнулся, и я тоже считала это представление довольно забавным. Но прежде всего это забрало у господина Шютц его последнюю сексуальную привлекательность, которую тот, может быть, ещё где-то припрятал. Что касается моей матери, это была довольно утешающая мысль.

Вывод Тильмана, однако, был менее утешительным.

– Как ты думаешь, мой отец тоже был атакован?
– Ой-ой. Нам нужно быть осторожными и не позволять сводить себя с ума. Это уже начиналось.

– Тильман, я не верю, что каждый, у кого такие перебои с дыханием, высасывается Маром.

Да, господин Шютц иногда выглядел рассеянным и уставшим, но я объяснила бы это скорее его неудавшимся браком и ссорами с бывшей женой. Кроме того, Тильман был во всех отношениях действующим на нервы. Воспитывать его - была жизненная миссия, если это вообще было возможно.

– Сколько, на самом деле, существует в мире Маров?
– спросил Тильман с тревогой.

Я раздражённо фыркнула.

– Это никто точно не знает. Они ведь одиночки и вряд ли встречаются в воскресенье, чтобы попить кофе, посплетничать и вдобавок переписать население.

– Тебе обязательно нужно сразу так дерзить?

– Я этого и не делаю! Я только говорю, что образ жизни Маров находится в значительной степени в темноте, и так оно, скорее всего, и останется. Они не хотят обнаруживать себя перед людьми и охотятся в одиночку ... Их могут быть миллионы, но так же возможно, что всего пару тысяч или пару сотен. Я этого не знаю!

Хорошо, я действительно надерзила, и это потому, что меня полностью приводило в замешательство то, что существование Маров было темой, которую я не могла отыскать с помощью моих обычных исследований в папиных медицинско-психологических справочниках, так как я привыкла делать это раньше. Вся информация, какая у нас была, это загадочные заметки папы и предположения Колина и наш собственный опыт. Это было чертовски мало. И всё же довольно много по сравнению с тем, что знали другие люди, что знал Пауль.