– Всё сейчас будет готово!
– щебетала я. Потом прыгнула мимо двух воркующих голубков в коридор.

– Да!
– возликовала я приглушённо, подняв кулак вверх.
– Гол забит!
– Я протанцевала от счастья один раз вокруг своей оси, пока не заметила, что Тильман выглядывает из нашей комнаты и наблюдает за мной. Я показала ему язык. Пусть себе забавляется.

– Ты не можешь, пожалуйста, присоединиться к нам? Сейчас я подам еду. И предупреждаю тебя, ты не будешь с ней флиртовать.

– Мне нравятся голубые глаза, а не коричневые.

– Ах? Действительно?
– Я смущённо замолчала, когда заметила требовательный тон в моём вопросе. У меня были голубые глаза. По крайней мере, большая часть в них была голубой. Серо-голубой. И немного зелёной. Тильман только усмехнулся.

– Твои не голубые. Но они мне всё равно нравятся. Настоящие глаза эльфа.

– Глаза эльфа?
– завизжала я в ужасе.
– Неужели ты хочешь оскорбить меня?

– Вот блин, - пробормотал Тильман.
– Я сделал комплимент и снова не так.
– Он провёл себе по руке и вздрогнул.

– Что ты снова натворил?
– Я взяла руку Тильмана и повернула её. Внутреннюю сторону локтя украшала уродливая, сочащаяся рана. Так же и ладонь была покрыта маленькими ранками. Выглядело так, будто он обжёгся.

– Несчастный случай с одним из лаков Пауля.
– Он отобрал свою руку и закрыл её пуловером, так что большую рану больше не было видно.

– С каких это пор лак разъедает кожу?
– Спросила я с подозрением. Тильман пробормотал что-то про "аллергию" и "голод" и оставил меня одну, сбежав на кухню. Какое дело мне было до его разъеденной кожи? Джианна была не в его вкусе, но, возможно, Пауль был во вкусе Джианны. А так как путь к сердцу лежит через желудок, то я должна быстренько накрыть на стол.

Тортеллини во время вынужденного пребывания в духовке стали воскового цвета и выглядели так, будто были жёсткими, как камень. Грибной соус выглядел не лучше. Он был покрыт толстой плёнкой, которая при перемешивании превратилась в неаппетитные лохмотья. Не важно. Я переложила и то, и другое в миски и поставила их на стол.

На один момент воцарилось неловкое молчание. Уголки губ Пауля дрогнули, потом он вернул себе своё самообладание.

– Кто хочет попробовать первым? Гость, не так ли?
– Я вырвала у Джианны её тарелку, которую она крепко держала в руках, и обильно наложила в неё лапши и соуса. Никто всё ещё не сказал ни слова. Тильман хотел наложить себе сам, а Пауль уже после первого половника закричал:

– Стоп!

– Приятного аппетита!
– прервала я молчание и посмотрела на всех, приглашая начать есть.

Пауль и Джианна с тихим вздохом взяли в руку свои вилки, проткнули одну тортоллини и окунули её в соус. Почему они не ели? Демонстративно я засунула себе одну лапшу в рот и с удовольствием выплюнула бы её в ту же секунду. Моё блюдо было без сомнений самое отвратительное, что я когда-либо пробовала. Тильман даже не притронулся к своей тарелке, а смотрел на нас выжидательно.

Но Джианна и Пауль уже последовали моему примеру и замерли одновременно. Джианна судорожно сглотнула, потом быстро запила большим глотком вина. Я же сама всё ещё воевала с лапшой во рту и не могла заставить себя проглотить её. С надутыми щеками я смотрела на других. Пауль спрятался за раскрытой салфеткой, но я поняла по его глазам и трясущимся плечам, что он смеётся.

Лицо Джианны позеленело.

– Ладно, я признаю, что это не деликатес, - пробормотала я. Ужасный вкус соуса усилился при разговоре. Мне внезапно стало так противно, что я открыла рот и выплюнула наполовину прожёванную лапшу на тарелку.

– Не деликатес?
– Джианна фыркнула.
– Мадонна, китайская пытка с верёвкой против этого просто прогулка!
– Пауль больше не мог подавить свой смех и громко расхохотался - и как всегда это было настолько заразительно, что мы все присоединились к нему.

– Что ты туда положила?
– ахнул Пауль, когда снова смог говорить. Я встала и выбросила остатки еды в мусорное ведро.

– Грибы, сливки, соль, перец и чуточку мартини.

– Мартини?!
– воскликнули Джианна, Пауль и Тильман хором.

– Да, вообще-то я хотела добавить белого вина, но в холодильники его не было, поэтому я взяла мартини. Чего вы так на меня смотрите? Это же ведь почти одно и то же.

– О Боже, Эли, тебе срочно нужна помощь в бухле, - качая головой, застонал Тильман.

– Мартини слишком сладкий. Не удивительно, что твоё блюдо на вкус такое ужасное.

– Вы, собственно, пара?
– неожиданно спросила Джианна и указала на меня и Тильмана.

– Нет, только друзья, - сказал Тильман, прежде чем ответить смогла я.

– Точно, только друзья, - согласилась я с ним кисло.
– И больше ничего.
– Я захлопнула крышку мусорного ведра и пнула его назад в угол.

– Ах, между вами нет романа?
– заговорил удивлённо Пауль. С любопытством Джианна и он смотрели на меня.