[1969]

Я НЕ ЛЮБЛЮ

Я не люблю фатального исхода,

От жизни никогда не устаю.

Я не люблю любое время года,

В которое болею или пью.

Я не люблю холодного цинизма,

В восторженность не верю, и ещё —

Когда чужой мои читает письма,

Заглядывая мне через плечо.

Я не люблю, когда наполовину,

Или когда прервали разговор.

Я не люблю, когда стреляют в спину,

Я также против выстрелов в упор.

Я ненавижу сплетни в виде версий,

Червей сомненья, почестей иглу,

Или — когда всё время против шерсти,

Или — когда железом по стеклу.

Я не люблю уверенности сытой,

Уж лучше пусть откажут тормоза.

Досадно мне, коль слово «честь» забыто

И коль в чести наветы за глаза.

Когда я вижу сломанные крылья —

Нет жалости во мне, и неспроста.

Я не люблю насилья и бессилья,

Вот только жаль распятого Христа.

Я не люблю себя, когда я трушу,

И не терплю, когда невинных бьют.

Я не люблю, когда мне лезут в душу,

Тем более — когда в неё плюют.

Я не люблю манежи и арены —

На них мильон меняют по рублю.

Пусть впереди большие перемены,

Я это никогда не полюблю!

[1969]

К ВЕРШИНЕ

Памяти Михаила Хергиани

Ты идёшь по кромке ледника,

Взгляд не отрывая от вершины.

Горы спят, вдыхая облака,

Выдыхая снежные лавины.

Но они с тебя не сводят глаз,

Будто бы тебе покой обещан,

Предостерегая всякий раз

Камнепадом и оскалом трещин.

Горы знают — к ним пришла беда.

Дымом затянуло перевалы.

Ты не отличал ещё тогда

От разрывов горные обвалы.

Если ты о помощи просил,

Громким эхом отзывались скалы,

Ветер по ущельям разносил

Эхо гор, как радиосигналы.

И когда шёл бой за перевал,—

Чтобы не был ты врагом замечен, —

Каждый камень грудью прикрывал,

Скалы сами подставляли плечи.

Ложь, что умный в гору не пойдёт!

Ты пошёл, ты не поверил слухам.

И мягчал гранит, и таял лёд,

И туман у ног стелился пухом.

Если в вечный снег навеки ты

Ляжешь — над тобою, как над близким,

Наклонятся горные хребты

Самым прочным в мире обелиском.

[1969]

ЧЕЛОВЕК ЗА БОРТОМ

Анатолию Гарагуле

Был шторм, канаты рвали кожу с рук,

И якорная цепь визжала чёртом,

Пел ветер песню дьявола, и вдруг

Раздался голос: — Человек за бортом!

И сразу: — Полный назад! Стоп машина!

Живо спасти и согреть!

Внутрь ему, если мужчина,

Если же нет — растереть!

Я пожалел, что обречён шагать

По суше — значит, мне не ждать подмоги.

Никто меня не бросится спасать

И не объявит шлюпочной тревоги.

А скажут: — Полный вперёд! Ветер в спину!

Будем в порту по часам.

Так ему, сукину сыну,

Пусть выбирается сам!

И мой корабль от меня уйдёт.

На нём, должно быть, люди выше сортом.

Вперёдсмотрящий смотрит лишь вперёд.

Ему плевать, что человек за бортом!

Я вижу: мимо суда проплывают,

Ждёт их приветливый порт.

Мало ли кто выпадает

С главной дороги за борт!

Пусть в море меня вынесет, а там —

Шторм девять баллов новыми деньгами!

За мною спустит шлюпку капитан,

И обрету я почву под ногами.

Они зацепят меня за одежду,

Падать одетому — плюс!

В шлюпочный борт, как в надежду,

Мёртвою хваткой вцеплюсь!

Здесь с бака можно плюнуть за корму.

Узлов немного — месяц на Гавану,

Но я хочу на палубу — к нему,

К вернувшему мне землю капитану!

Правда, с качкой у них — перебор там,

В штормы от вахт не вздохнуть,

Но человеку за бортом

Здесь не дадут утонуть!