– Я уже об этом обо всем забыла. Джексона тогда наказали на целых три дня. А моя мама зашила все дырочки на кролике и сказала мне, что он был героем войны, которого вылечили от травм перед тем, как он получил медаль от президента.

– Ваша мама всегда умела рассказывать хорошие истории. Джекс и я всегда рассчитывали на нее, когда надо было придумать интересный сюжет для наших игр.

– Мама была особенной. Я до сих пор скучаю по ее сказкам.

Родители Люси погибли в автокатастрофе в то лето, когда он и Джэксон выпустились из старшей школы, а Люси было всего тринадцать. Джексон решил сам ее воспитать, вместо того чтобы скинуть ее на каких-нибудь родственников. И это было одной из причин, почему он еще не поднялся в карьере бойца, как Рид. И это была уважительная причина, потому что он действительно хорошо ее воспитал.

И тогда его осенило:

– Ты плакала из-за парня, не так ли?

Ее руки замерли на мгновение, но ему этого было достаточно, чтобы понять, что он попал в точку.

– Скажи, что ты чувствуешь, когда я нажимаю здесь?

В этот момент он чувствовал нестерпимую ненависть ко всему мужскому полу вместе взятому, потому что не знал, кто из них действительно заслуживает его гнева. Опершись на левую руку, он повернулся к ней лицом.

– Что ты делаешь? Я еще не закончила.

– Пока ты мне не скажешь, кто он и что он тебе сделал, можешь считать, что ты закончила, – проворчал он.

– Рид…

– Услуга за услугу, Лю. Ты скажешь, кто заставил тебя плакать и почему, а я обещаю, что в этом случае не стану его разыскивать самостоятельно и выбивать ему все зубы за то, что из-за него у тебя такое выражение лица.

Он почти пожалел, что высказал свою угрозу, когда ее лицо побледнело, но если это единственный способ заставить ее говорить, то так тому и быть.

– Давай запрыгивай на стол, будем меняться местами, – сказал он и встал. Когда она открыла рот, чтобы поспорить с ним, он сузил глаза, чтобы показать ей, что не шутит. Обреченно вздохнув, она сделала, что он хотел.

– Ну вот, теперь ты мой пациент. – Несмотря на боль в плече, он оперся руками по обе стороны от ее бедер, предотвращая попытки побега, если она вдруг решит, что это лучшая альтернатива.

– Итак, мисс Миллер, – сказал он, глядя в ее глубокие серые глаза. – Расскажи мне, где болит.

Люси все еще не могла поверить, что Рид был в ее палате для физиотерапии. Когда они были гораздо младше, она всюду следовала за своим старшим братом, чтобы побольше общаться с его лучшим другом. Но так как Рид относился всегда к ней, как к своей младшей сестре, что сначала было большим разочарованием для ее молодого сердца, то со временем она просто начала относиться к нему и Джексону с большим уважением.

Сейчас же она с трудом могла оторвать взгляд от него.

Он всегда был очень энергичным в старшей школе, но тогда это было слегка нелепо. Сейчас же этот человек превзошел идею Микеланджело о совершенстве, в результате чего статуя Давида была похожа на дряблого слабака по сравнению с ним. Его темно-русые волосы были коротко подстрижены, удлиняясь к центру. Кроме того, у него были татуировки… О, Боже, татуировки. Черные эзотерические узоры украшали его правое предплечье и шли через все плечо и грудную мышцу и вились вверх по правой стороне шеи. Также справа на грудной клетке была набита фраза: «Борись, чтобы побеждать» рукописным шрифтом и заканчивалась на диагональном…»

– Лю?

Она встретилась взглядом с его карими глазами «хмм?».

– Ты собираешься говорить или мне придется прибегнуть к пытке щекоткой?

Хорошо, Люси, успокойся, возьми себя в руки, это ведь просто Рид. Она закатила глаза и отвернулась, надеясь, что он не заметит навернувшихся на глаза слез. Она улыбнулась, стараясь поддерживать легкую беседу. Ей не хотелось, чтобы он допытывался, что случилось.

– Мне уже не восемь лет, Рид, если ты провернешь что-то вроде этого, я могу обвинить тебя в сексуальном домогательстве.

Осторожно взяв ее за подбородок, он поднял ее голову, посмотрел в глаза и назвал ее имя «Люси»…

Она не могла больше сдерживаться, и слезы полились из ее глаз.

– Боже, это так глупо. Правда, у меня ничего не случилось, – сказала она сердито, смахивая слезы.

– Когда мужчина заставляет женщину плакать, это нельзя назвать ничего.

– Он не хотел, он даже не знал, что так получится. Просто. – Она сделала глубокий вздох и судорожно выдохнула: – Я любила его на протяжение всех этих лет, а он меня не замечал. По крайней мере, я ему не нравлюсь. И прямо перед тем как ты пришел, он попросил у меня номер моей лучшей подруги. Он хочет пригласить ее на благотворительный бал больницы.

– И что, она пойдет?

– Нет, Ванесса никогда так со мной не поступит. Просто это очень больно осознавать, что он видел ее всего один раз и с тех пор мечтал пригласить ее на бал. Мы же провели бесконечное множество часов вместе, но он как будто меня в упор не видит.

– Ну, очевидно, он просто слепой идиот.

Люси хмыкнула и покачала головой:

– Ты просто не знаешь Стивена. У него в одном мизинце больше обаяния, чем у половины населения Рено. Он великолепный хирург-ортопед, который делает все для выздоровления своих пациентов. Он умный, успешный и невероятно красивый. К тому же мы просто идеально подходим друг другу. Я знаю, что могла бы сделать его счастливым, если бы он только дал мне шанс.