Она задохнулась от возмущения. Когда он засмеялся, она поняла, что именно такой ее реакции он и добивался. Прищурившись, она кинула в него книгой, которую он легко отбил одной рукой.

– Расслабься, Люси. Нет ничего плохого в том, чтобы любоваться физической красотой другого человека. Это, кстати, урок номер один.

Она фыркнула:

– Как правильно строить глазки кому-то?

– Нет. Как правильно заставить кого-то глазеть на тебя.

Люси почувствовала, что ей срочно нужно выпить, и быстро направилась на кухню.

Она была почти уверена, что где-то у нее была бутылка вина – вот она! Выхватив штопор из ящика, она быстро открыла его и налила себе большой бокал вина Москато, а затем осушила его практически залпом. И налила себе снова.

– И часто ты пьешь вино?

Она опять подскочила от неожиданности, повернулась к нему лицом, в одной руке бутылка вина, в другой бокал.

– Ты можешь прекратить подкрадываться ко мне? И нет, я редко пью вино. Эта бутылка – подарок от одного из пациентов на Рождество.

– Я и не подкрадываюсь. Ты просто слишком нервная. Может быть, вино – это не такая уж и плохая идея. – Он начал внимательно оглядывать ее квартиру, а она за это время почти успела допить свой второй бокал, не дождавшись его компании. – У тебя есть где-нибудь зеркало в полный рост?

– В моей спальне, но…

– Замечательно. Пошли. – Он выхватил у нее бутылку и повел ее в комнату.

– Что ты делаешь?

– Я же сказал, урок первый: как одеться, чтобы произвести впечатление.

Люси решила не углубляться в эту тему, а вместо этого сделала еще один глоток. Он усадил ее на кровать, а сам направился к гардеробу и начал рыться в ее вещах. Она хотела возразить, сказать ему, чтобы он убрал руки от ее одежды, но алкоголь уже несколько ослабил ее напряжение, и она решила посмотреть, что будет дальше.

– Итак, скажи мне, Люси, что такого особенного в этом парне? Почему именно он наша цель, а никто другой?

– Разве это важно? – спросила она, закинув руки назад и продолжая следить за его спиной. – Давай ограничимся тем, что он мне просто нравится, и все.

Пока он шарил в ее шкафу, время от времени вытаскивая то одну вещь, то другую, а затем засовывая ее обратно, бормоча оскорбления, она наблюдала за игрой мускулов на его спине и плечах. Она не раз видела Стефана в обтягивающей футболке, когда он приходил в кабинет физиотерапии, чтобы немного потренироваться (размяться), но он был совершенно не похож на Рида. У Стефана было тело бегуна – тонкое и мускулистое, у Рида же все было совсем иначе. Он не был большим или неуклюжим, как некоторые эти фальшивые борцы по телевизору, у него было среднее телосложение и ни одного грамма жира, а каждый квадратный сантиметр его тела был украшен мускулами. За ним было приятно наблюдать, что бы он ни делал, не важно, насколько обыденным это было.

– Нет. Этого недостаточно. Ты готова пойти на такой необычный и дерзкий шаг, чтобы заполучить этого парня. Поэтому я хочу знать – почему именно он. Я должен знать, с чем работаю, чтобы помочь тебе.

Она закусила губу и задумалась, стоит ли ему говорить. Даже Ванесса не знала об этом, но с другой стороны, если она и могла с кем-то этим поделиться, то с Ридом. В конце концов он был в ее доме для того, чтобы помочь ей начать встречаться, а потом и пожениться со Стивеном. Кроме того, он уедет через пару месяцев, так что он не будет все время находиться рядом и напоминать ей, что знает о ее страшной тайне.

Открыв один из ящиков прикроватной тумбочки, она вытащила оттуда глянцевую страницу, вырванную из журнала. Это была страница с рекламой агентства недвижимости, и на ней был изображен живописный дом в колониальном стиле, а перед ним стояло идеалистическое семейство. Муж гордо стоял рядом с женой, положив одну руку ей на талию, а другую – на плечо сына. Младшая дочь стояла перед матерью, которая держала в руках милого младенца. Типичная американская семья с двумя-пятью детьми и верным ши-тцу у их ног.

– Вот, – сказала она, протягивая ему страницу. – Я храню ее в течение трех лет. Именно этого я хочу.

Рид повернулся, взял страницу и стал, нахмурившись, ее изучать.

– Я не понимаю. Он что, живет в таком доме или что-то вроде этого? Если дело в этом, должен тебе сказать, что…

– Нет, дело не в доме. А во всем. Это идеальная жизнь. Ну или почти идеальная, потому что все знают, что не бывает ничего идеального, но мне нужно что-то, что практически полностью подходит под определение идеального, а эта реклама прямо кричит: Почти Идеально.