Зима прикинул финансовые возможности Смолина: часть денег ушла на взятку патологоанатому и всех сопричастных, подтвердивших заключение о смерти Павла Азарова и Виталия Круглого, а если у ФСБ и возникнуть хоть малейшие сомнения на сей счёт, по всем документам данные экспертизы послужат лучшим тому доказательством.

На счёт Круглова с Павлом Зима пока что не особо беспокоился — в данный момент они скрывались на конспиративной квартире в Оренбурге, а вот с самим Смолины дело обстояло гораздо сложнее. По своим каналам Зима узнал, что к особо опасному заключённому по приказу полковника ФСБ Белова запрещён допуск новых сотрудников медицинского персонала, значит, что шанса сделать ему инъекцию у Рязанцевой не предвидится.

Незаметно в раздумьях протекли десять минут. Вскоре Зима увидел приближающегося мальчишку.

— Эй, дядя, давай косарь! — запыхавшийся парень деловито протянул руку за деньгами, но Дмитрий холодно поинтересовался, пригвождая к месту его продирающим до печёнок взглядом:

— Докладывай, кому отдал?

— Женщина пожилая, — парень нетерпеливо перекатился с пятки на носок.

— Опиши её, — потребовал Зима.

— Да чё описывать, не надул я тебя, дядя! Ну, такая полноватая, волосы седые, крашенные в белый цвет, синяки под зарёванными глазами. Я в дверь позвонил, а она мне с порога: «Сынок, ты от Виталика?».

— Верю, — Зимовский протянул мальчишке купюру, достоинством в тысячу рублей.

— Ну, я погнал, дядя?

— Чеши, давай. На сигареты не трать. Фруктов лучше купи домой.

— Да пошёл ты, — беззлобно огрызнулся парнишка.

Зима круто развернулся, ссутулился и пошёл в сторону джипа, вдыхая полной грудью тёплый апрельский воздух. Кругом была редкостная благодать: радостно чирикали птицы, ласково припекало весеннее солнце; весна заявляла о своих правах, а следом за ней напирало пыльное и засушливое лето, но для Зимы не было места для подобных сантиментов. Сев за руль внедорожника, он включил «радио Шансон» и закурил, вспоминая своё знакомство со Смолиным.

«Держись, я тебя вытащу!»

Свободных мест для парковки у входа в клинику не наблюдалось, поэтому Дмитрию пришлось припарковать машину в нескольких метрах от станции метро «Чистый Пруды». Около кабинета двое мужчин дожидались своей очереди, но как только оттуда вышел предыдущий пациент, Зима властно махнул полицейской «ксивой» и беспрепятственно вошёл внутрь.

— Олег Ланчак? — скорее утвердительно, нежели вопросительно осведомился Зимовский, глядя в удивлённые глаза «лепилы».

— Да, Вы по какому вопросу?

— Выйдем, разговор есть!

— Но я не могу, у меня приём!

— И всё-таки Вам придётся выйти, — отрезал Дмитрий, помахав перед его носом «ксивой».

— Хорошо, если Вы так настаиваете…

— Куртку возьмите, — спокойно приказал Зимовский.

— Да, но…

— Поторопитесь.

Прихватив куртку, Ланчак извинился перед пациентами, закрыл за собой дверь на ключ и в сопровождении Зимовского вышел на улицу.

— Я не совсем понимаю, что от меня понадобилось органам, — недоумевал Ланчак. Он заметно нервничал, что не могло не укрыться от зоркого взора Зимы.

«Попадись он к гэбэшникам, раскололи бы его в два счёта!»

— Куда Вы меня ведёте? Собственно, могли бы вызвать повесткой! Простите, я не успел рассмотреть Вашу фамилию и должность?

— Ланчак, от тебя просто пасёт страхом! — презрительно прищурился Зимовский. Олег отшатнулся от него, как от прокажённого.

— Вы, не из полиции, — догадался он, отступая на шаг назад, но крепкие пальцы бульдожьей хваткой сомкнулись на его предплечье.

— Кто Вы?

— Иди спокойно, не дёргайся!

Ланчак шёл нервной прыгающей походкой, постоянно оглядываясь по сторонам. Зимовский недоумевал, что общего могло быть у Алексея с нерешительным трусливым Олегом. У автомобиля Зима распахнул дверцу джипа, ухарски подмигивая Ланчаку.

— Ну, что, красивая, поехали кататься?

— Я простой врач… — залепетал Олег, нехотя залезая на переднее сидение.

— Вы меня, наверное, с кем-то спутали…

— Не скули и слушай сюда, — процедил Зима, усаживаясь на водительское место, заблокировав двери.

— Тебе придётся прокатиться со мной в Оренбург.

— Куда? — Ланчак дёрнул закрытую дверь и затравленно прошептал, с мольбой глядя на собеседника.

— Ты слышал, — приправил металлом интонации Зимовский.

— Но… Послушайте…

— Алексей в большой беде…

— Я так и знал, — не дав договорить, Ланчак в изнеможении откинулся на спинку кресла. — Он… он… что, сбежал из тюрьмы?

— Пока нет.

— Так, сразу говорю, я пас…

— Ты меня не понял, — на губах Зимовского заиграла нехорошая ухмылка.