Он нажал на кнопку, сказал:

— Алло?

Рация тут же ожила:

— Алло? Кто это?

И тут по окрестностям разнесся голос отца:

— Дэви!

— Иду, иду! — крикнул он.

Выйдя на дорогу, Дэви снова нажал зеленую кнопку.

— Это Дэви! — сказал он. — А ты кто?

— ДЭЭЭВИИИ! — снова отец.

Дэви охватила паника, и рацию он уронил. Она сильно ударилась об асфальт, корпус ее треснул, из него вывалились батарейки.

— ИДУ! — крикнул он. Потом опустился на колени, поднял рацию, воровато оглянувшись, сунул ее в карман, сгреб батарейки, ссыпал их в другой карман и побежал к эвакуатору.

Майкл нажал на кнопку «ГОВОРИТЕ»:

— Дэви?

Молчание.

Майкл нажал снова:

— Дэви? Алло? Дэви? Дэви! Мне нужно пописать. Дэви!

Все то же молчание.

За годы хождения под парусом Майкл приобрел немалый опыт обращения с рациями. Попробуй другой канал, сказал он себе. Он отыскал рычажок переключения каналов, но тот не поддавался. Майкл нажал посильнее — рычажок остался неподвижным. И наконец Майкл понял почему. Рычажок смазали суперклеем, чтобы не допустить смены каналов, чтобы нельзя было переключиться на 16-й, работающий по всей стране канал экстренного вызова.

— Эй, ну хватит уже, гады, я тут совсем пропадаю!

Он прижал рацию к уху, вслушался.

Ничего.

Положив рацию на грудь, Майкл с трудом просунул правую руку в карман своей кожаной куртки, вытянул из него водонепроницаемый мобильник, подаренный Эшли. Нажал на кнопку, экран осветился. В Майкле воспрянула надежда — и тут же рухнула. Сигнал отсутствовал.

Самолет тряхнуло, колеса его наконец коснулись бетона — ровно через пять с половиной часов после времени, указанного в расписании.

Проклятый туман. Проклятая английская погода. Марк Уоррен мечтал о красном «феррари», доме в Марбелье, о жизни под солнцем, которую он сможет с кем-нибудь разделить. С какой-нибудь замечательно красивой женщиной. Если сделка, о которой Марк вел переговоры в Лидсе, состоится, он приблизится к своей мечте еще на один шаг. Вот, правда, женщина — это проблема особая.

Часы у него на запястье показывали 23:48. Он включил мобильник, однако не успел набрать номер: батарейка предупреждающе пискнула и экранчик телефона погас. Марк сунул аппарат обратно в карман. Теперь уже поздно, слишком поздно, чтобы присоединяться к мальчишнику. Ему хотелось лишь одного — добраться до дома и лечь спать.

Час спустя он загнал свой серебристый БМВ-Х5 в подземный гараж «Ван-Аллена», импозантного здания в стиле ар-деко, стоящего на морской набережной Брайтона. Потом поднялся лифтом на свой пятый этаж и вошел в квартиру. Покупка ее обошлась Марку дороговато, но игра стоила свеч. Ведь если ты живешь в «Ван-Аллене», значит, что-то собой представляешь.

Проходя через большую, открытой планировки гостиную, он заметил мигающий на телефоне индикатор автоответчика. И решил пока с ним не связываться — сначала поставил на зарядку мобильник, потом налил себе на пару пальцев виски «Балвени». Достал из кухонного холодильника несколько кубиков льда, вернулся в гостиную, постоял немного у окна. За набережной виднелись огни Дворцового причала и непроглядная чернота моря.

Мобильник вдруг резко запищал. Марк подошел к нему, взглянул на экран. Одиннадцать новых сообщений!

Не отключая телефон от зарядки, он набрал номер голосовой почты. Первым позвонил в 19:00 Пит, поинтересовался, где он.

Вторым, в 19:45, Роббо, сообщивший с надеждой в голосе, что они перебрались в другой паб, «Лэмб», что в Райпе. Третье сообщение пришло в 20:30 от пьяных, судя по голосам, Джоша и Люка, на втором плане что-то бубнил Роббо. Следующие два касались лидсской сделки.

Затем в 23:05 позвонила Эшли, и голос у нее был страшно расстроенный. Тон ее Марка испугал. Эшли редко теряла присутствие духа. «Марк, пожалуйста, пожалуйста, перезвони мне, как только сможешь».

Десятый звонок поступил от матери Майкла. «Марк, я оставила сообщение на твоем домашнем телефоне. Как только получишь его, перезвони, в любое время».

Одиннадцатой позвонила опять-таки Эшли, уже близкая к истерике. «Марк, произошла ужасная катастрофа. Пит, Роббо и Люк погибли, Джош в реанимации. Где Майкл, никто не знает. О боже, Марк, пожалуйста, позвони, как сможешь».

Марк прослушал сообщение еще раз. Поверить в то, что он услышал, было почти невозможно. Марк тяжело опустился на подлокотник софы и уставился на кубики льда в стакане.

Если бы самолет не опоздал, он тоже попал бы в ту автомобильную катастрофу. Марк подошел к музыкальному центру, поставил Моцарта. Моцарт всегда помогал ему думать.

И тут вдруг выяснилось, что подумать ему есть о чем. Прошло больше часа, прежде чем он снял с телефона трубку.

Эшли Харпер с совершенно бескровным лицом стояла у стойки приемной в отделении реанимации больницы графства Суссекс. И эта слабость сделала ее в глазах Марка еще более красивой, чем когда-либо. Одуревший от бессонной ночи, он обнял ее и прижал к себе. Она приникла к нему: