— Почему вы скрывались на даче Дятлова?

— Ни от кого я не скрывался. Жить мне негде было. Это сейчас у меня — номер в гостинице…

— А почему вы не оказали Жарскому помощь, бросили его в беде, погибать?

— Ну, знаете, гражданин следователь!

— Сидите! — резко приказал Степанов. — Статья сто двадцать пять УК: заведомое оставление без помощи лица, находящегося в опасном для жизни или здоровья состоянии. Впрочем, даже учитывая ваше криминальное прошлое… Сидите, сидите, а то охрану вызову! По этой статье вам много не дадут — всего–то до трёх месяцев ареста или исправработы. Но! — Степанов поднял палец. — Присовокупляется статья сто шестьдесят три — вымогательство. А это уже до четырёх лет!

— Какое к чёрту вымогательство! С долларами была инициатива Жарского. Скорее уж это можно квалифицировать как подкуп с его стороны, — Вася, как мог, старался держать себя в руках, но эмоции всё ж победили. — Вот ведь гад! Даже из–под земли… или там воды меня достал!

— Выбирайте выражения, Сухов. Вы признаёте, что питали к потерпевшему личную неприязнь?

— Питал! — огрызнулся Вася.

Опустив глаза и записывая ответы в протокол, Степанов незаметно улыбнулся.

— На сегодня вопросов у меня больше нет. Подпишите протокол и можете быть пока свободны…

Безропотно подписав протокол, Вася — Царь не прощаясь вышел из кабинета.

Старший Сухов опоздал на двадцать минут.

— Извините, господин следователь. Встреча с избирателями, — развёл он руками. — Кстати, по вашему ведомству — в следственном изоляторе.

— Как бы вам самому, Виктор Иванович, в компанию этих избирателей не попасть…

— Так они ж избирательных прав не лишены? — изрядно ёрническим тоном начал Сухов.

— Вы понимаете, о чём я… Подпишите — об ответственности за дачу ложных показаний.

— Ничего я не буду подписывать! — с праведным гневом во взгляде возмутился Сухов. — И с какой стати вы мне, господин следователь, угрожаете?

— Тогда я вынужден буду прибегнуть к вашему задержанию. Имею право — до четырёх суток, — ледяным тоном соврал Степанов.

Сухов, секунду подумав, всё подписал.

— И вообще, в чём вы меня конкретно обвиняете?

— Вы подозреваетесь в преступном сговоре для устранения вашего политического противника, действующего… на тот момент… главы администрации города Великоволжска Жарского Георгия Петровича.

— Да вы что, белены…

— Держите себя в руках, господин Сухов!

— Если вы про Ольгу, то я здесь совсем ни при чём. Занесите, занесите в протокол! Она откуда–то знала, что я собираюсь в Великоволжск. И сама мне позвонила. Сказала: муж уедет на полдня с самого утра. Я тебе позвоню… Ну, я тоже воспользовался моментом, что греха таить — шар запустил. Но это ж — шутки ради почти… А потом поехал к Ольге. Вы с неё–то показания сняли?

— Пошёл вон! — едва слышно сказал Степанов.

Но Сухов его услышал. И, вместо того, чтобы возмутиться и бить себя кулаками в грудь или уж прямо Степанова — по морде, тихо встал со стула и бесшумно ретировался к выходу.

Когда дверь за ним закрылась, Степанов смял протокол допроса и бросил в корзину для бумаг. Ему ведь и в самом деле нечего было предъявить Сухову. Кроме супружеской измены. Но за это у нас пока не судят.

Меньше всего на свете Васю — Царя волновали инвективы следователя Степанова. За время своих отсидок он настолько глубоко изучил не только Уголовный, но и Процессуальный вкупе с Административным кодексы, что в любой партии дал бы сто очков вперёд самому прожженному сутяжнику.

К тому же, как опытный зек, он прекрасно понимал, что на самом деле у следователя на него ничего нет. В противном случае его бы не пугали голыми статьями уголовного кодекса, а давно предъявили официальные обвинения. И, если всерьёз учитывать его «криминальное прошлое», взяли бы под стражу или, по крайней мере, беспрекословно предложили дать подписку о невыезде.

Да и в суде, если б дело до того дошло, «обвинения» следователя позорно посыпались бы на первом же заседании. Дело бы сразу закрыли или отправили на доследование. Не обошлось бы и без частного определения в адрес прокуратуры.

Но следователь Степанов — ясен пень — простаком не был. И вызвал Васю исключительно ради психологической профилактики. То есть — элементарно попугать. Но Вася — Царь уже и без того был изрядно пуганным — слишком хорошую прививку он получил давно и на все оставшиеся случаи жизни. Впрочем, опять же как старый зек, он без проблем следователю подыграл, изобразив во время допроса испуг и даже некоторую панику. Следователя не надо злить — пусть лучше он и дальше продолжает думать, что всех умней. А от Васи — не убудет.