– Прекрати! – не выдержала я, – Николай, мы всего лишь хотели узнать…

– Отвечать чётко и честно! – перебил меня Жорик,– При каких обстоятельствах ты познакомился с Лерой? Учти, с ней ведь мы тоже можем беседовать не здесь… Это я сейчас такой добрый…

– Она пришла по объявлению. Я набирал официанток, – Клюшка тяжело вздохнул, – У нее не было опыта работы, мой зам не принял её. Она пришла лично ко мне. Плакала… Рассказывала о себе… Сказала, что работала раньше секретарем… Я не смог отказать. Обычная девка… Толковая… Зачем она вам?

– Что у неё с личной жизнью? – не отвечая, продолжил Жорик.

– Я у неё с личной жизнью! – твердо произнес Клюшка, – Неужели не понятно.

– Похоже, что не только ты. Очень может быть, что и таинственный Александр тоже, – Жорик сел, как полагается, в кресло и устало кивнул мне, – Катерина, расскажи своему другу о Кошке.

Я решила подчиниться. Монотонно излагая доказательства причастности Кошки к ограблению Александры, я, естественно, ни словом не обмолвилась о шантаже и шантажистах. Незачем Клюшке много знать.

– Послушай, – когда я закончила свой рассказ, Клюшка выглядел совершенно подавленным, он рассеяно глянул на Жорика и предложил: – Давай сначала я поговорю с ней сам? Скорее всего, её использовали вслепую. Это так на неё не похоже… Зачем? Грабить женщин… Фи…У неё и так всё есть, в деньгах она не нуждается… Я, право же, даже не знаю…

– Нет уж, я поговорю, – резко оборвал Николая Жорик. Мы с Клюшкой вздрогнули, – Ты только объясни ей, что стоит быть откровенной… Думаю, ты сможешь повлиять…

– Я не стану подставлять близкого человека, – Клюшка гордо расправил плечи.

– Вот забавные люди, – Жорик демонстративно развел руками, – Затащить девочку работать секретаршей в публичный дом он может, это «подставой» не считается… Между прочим, за одно это я могу её привлечь к уголовной ответственности. А объяснить человеку, что нужно честно ответить на поставленные дядей вопросы – это никак. – Жорик пожал плечами, – Короче, я не хочу твоей секретарше неприятностей… Я всего-навсего выясняю правду. Если твоя Лера не виновна…

– Даже если виновна, – здесь Клюшка уступать не собирался.

– Николай, – Жорик говорил на удивление вежливо, – Если бы мне захотелось испортить вам жизнь, я пришел бы сюда с ордером и массой людей… Понимаешь? А я пришел сам. Обещал конфиденциальность… Ты зря не ценишь это.

– Я ценю.

– Тогда давай сотрудничать. Я гуманно отношусь к тем, кто помогает следствию.

– Я заметил! – Клюшка потер плечо.

– Тебя надо было как-то поставить на место, – вдруг решил объясниться Жорик.

Клюшка никак не отреагировал на эти оправдания.

– Так вот, – продолжал Георгий, – В деле об ограблении Силенской твоя Лера замешана по уши. Откровенный разговор со мной – единственный её шанс избежать унизительных допросов и вызовов…

Через какое-то время Клюшка поверил. Он нажал кнопку переговорного устройства.

– Лерочка, зайди, пожалуйста.

Кошка бесшумно просочилась в кабинет и, лениво щурясь, вопросительно глянула на Николая.

– Присядь, – Клюшка подвинул одно из кресел к себе, усадил в него Кошку, потом накрыл её пальчики ладонью, и, глядя при этом, почему-то, на меня, начал излагать, – Лерочка, это очень важно. Тебя подозревают в пособничестве ряду ограблений. Этот человек, – Клюшка кивнул на Жорика, – из милиции. Но, помимо этого, он… мой хороший знакомый. Если ты расскажешь ему правду, он, возможно, сможет помочь…

Кошка, не проронив не звука, развернулась всем телом в сторону Жорика. Она оперлась подбородком на тыльную сторону ладони, выгнула спину и стала спокойно ждать развития ситуации. Ну, кошка кошкой! Если бы не её «алло» и «аюшки», я бы решила, что она вообще не умеет разговаривать.

– Стоит еще заметить, – Жорик отчего-то заговорил приторно вежливо, что меня покоробило, – Что моему начальству известно многое об этом ограблении. Полученную от вас информацию легко могут проверить, и, если выяснится, что вы лгали, я ничем не смогу помочь…

Кошка не проявляла ни малейших признаков беспокойства. Судя по выражению лица, она вообще не понимала, о чем идет речь.

– Ваша ситуация очень опасна, – Жорик начал сопровождать слова отчаянной жестикуляцией. Видимо, считал, что так понятней, – Если даже с вас снимут обвинение в пособничестве воровству, то обвинение в сутенерстве все равно останется.

На этот раз спокойствие на секунду испарилось из глаз Кошки. Впрочем, уже через миг, спокойная и невозмутимая, она щурилась в глаза Николаю.