Глава 14 .

Шестнадцатое июля, утро– - Проклятый лес! Неужели нет отсюда выхода?
– - роптали солдаты, плетясь за командиром сквозь валежник и молодую поросль и волоча за собой по земле автоматы.
– - Третьи сутки ходим без сна, без отдыха, а все по одному месту кружим. -- А ну, разговорчики! Кто недоволен -- упал, отжался! -- Отжался... Сил уже нет, ядрена Матрена. Кто ж на пустой-то желудок отжимается? Только иголки и жуем, блин, сосновые. Тьфу! Мертвый лес, ни дичи нет, ни ягод, ни грибов... -- Солдатушки-ребятушки!
– - командир отделения остановился, оглядел поникших духом бойцов и перешел на ласковый тон.
– - А мне, командиру, легко, думаете? Я тоже устал, матерь вашу трам-тарарам! И есть мне хочется не меньше вашего, но терплю. А куда деваться? Лечь, да помереть -- это проще некуда. А вот за жизнь побороться -- это посложнее. Ведь должен же быть из этого гребаного леса распроклятый выход, должен! -- Нету выхода!
– - крикнул в истерике один из солдат.
– - Баба-яга, растудыть ее в качель, заколдовала лес. Это она молодой девкой обернулась, нас в чащу заманила. -- Точно-точно, -- подхватил другой.
– - Наш ротмистр думает, что этим новым оружием можно с нечистью воевать! На-кося, выкуси! Никакого оружия супротив колдовства не существует. Тут по-другому надо-ть. Давайте покличем ее, Ягинишну-то, да скажем, что сдаемся, мол. Бросаем автоматы -- и по домам разбегаемся, воевать не станем! Только пусть выпустит нас отседова! -- Верно, верно он говорит, -- поддержали остальные. -- А вот это мне нравится, -- раздался откуда-то женский голосок. -- Гляньте, ребяты, вот она. Та самая девка! Из-за дерева вышла черноволосая девушка. -- Да, это я. Только я не Баба-яга, я сноха ее, лесная мавка. Идите за мной, я вас к терему выведу, покушаете там, автоматы сложите -- и по домам разойдетесь. -- А не брешешь? Не обманешь на сей-то раз? Поклянись! -- Да чтоб мне сдохнуть! Пошли! В тереме дружинничков усадили за стол, расстелили на нем самобранку. -- И не стыдно вам?
– - ворчала Баба-яга.
– - Вы с кем воевать-то собрались? С бабами, да с пацанами. У нас мужиков-то -- раз, два... ну, два с половиной, -- она покосилась на Мокуса, -- и обчелся. -- Дык, нам решать что ли, с кем воевать-то, -- оправдывался командир.
– - За нас начальство думает. -- Ишь, начальство... Ладно, кушайте, кушайте. Ужо сейчас банька истопится, попаритесь, людьми станете. Переночуете, а завтра утречком -- по домам. А в полк обратно чтоб ни ногой, и не вздумали чтоб вертаться! -- Да как же так можно-то, Ягинишна! Это уже измена получается. Дезертирство. -- Измена в том, что ваше начальство затевает. Хотите быть присяге верными, тогда в столицу направляйтесь, да самому главному воеводе в ножки поклонитеся. Скажите, что из мятежного полка дезертировали. Смуту ваш Губарь затевает, так-то вот! На царя-батюшку войной собирается, грех-то какой... Ой! Кажись там еще ктой-то в мой лес стучится. Маша, золотце, дай-ка мине блюдечко на минутку. Майор Дюкова подала Бабе-яге блюдце с яблоком, по которому она наблюдала за перемещением группы делегатов к Водяному Царю. -- Кажись коробейник, -- сказала Яга, покрутив яблочко.
– - Впустить, что ли? Эля, тебе, родненькая, ничего из шелков или парчи не надобно? -- Да пусть войдет, -- ответила бывшая русалка.
– - Смотря как торговаться будет. Может, осчастливлю молодца, да прикуплю чего. -- Ой, гляди, Эльвира, -- погрозила пальцем майор Дюкова.
– - Лешек вернется, хвост тебе накрутит! -- А я что? Я только улыбнусь ему, да скидку попрошу. А вы чего подумали? Минут через пятнадцать в терем ввалился румяный, этакий кровь с молоком, молодой парень в картузе, начищенных яловых сапогах, с ромашкой в петлице и огромной, грязно-белой в синюю клетку, сумкой через плечо. -- Здравствуйте, -- широко улыбаясь и опуская свою ношу на пол, произнес он.
– - Я представитель Заморской компании. Я хочу предложить вам широкий выбор тканей. Если вы покупаете десять саженей материи, один вершок получаете бесплатно. Но это еще не все. У нас сегодня акция "Налетай, не ленись!" Если вы купите по сто локтей сразу двух сортов ткани... -- Хорош балаболить, -- остановила словесный понос Яга.
– - Показывай, чего принес. Мы сами разберемся. -- Какой зверь у вас во дворе страшный! Огромный, о трех головах!
– - делился впечатлениями коммивояжер, раскладывая товар на лавке.
– - Никакой сторожевой собаки не надо. Я поначалу испугался, а смотрю: он смирный вроде. Я слыхал, что только у Кощея Бессмертного такой есть, а оказывается -- вон еще один. Это что ж, близнец его? -- Никакой не близнец, -- ответила бабка.
– - Он самый и есть, Змей Горыныч Кощеев. Сам-то в отпуск отправился далёко. Вот и оставил на передержку, позаботились чтоб. А ты хватит болтать, балаболка! Пришел торговать, вот и торгуй, нечего любопытничать! Эльвира принялась рассматривать ткани, Мария вновь взяла блюдце с яблоком и продолжила прерванное наблюдение. Баба-яга ходила вокруг солдат, которые все сидели за столом и сметали еду так быстро, что скатерть-самобранка не успевала материализовывать все новые и новые блюда. -- Кушайте, кушайте, -- приговаривала Яга.
– - В полку-то, небось, так не кормили. А тут все свеженькое, как дома, правда? А домой-то хочется, поди? Ну ничего, скоро от энтого оружия вашего один прах останется, тогда и вас всех дематериализуют. Тьфу, демобилизуют, в смысле. По домам, то есть, распустят. Вот привезут Водяному царю... Ой, -- она покосилась на коробейника, внезапно навострившего уши.
– - Чего же я дурна баба болтаю-то! -- Не привезут, -- мрачно сказала Мария Дюкова, опуская на колени блюдце, в которое она наблюдала за аэронавтами.
– - Погибли ребята. Их проглотила огромная акула. Все, кто был в горнице, громко ахнули. Солдаты перестали жевать, тихо положили на стол ложки и перекрестились. Эльвира, увитая шелками и ситцем, упала в обморок прямо на руки опешившему коробейнику. К нему подбежали Мельников с Константином помогать приводить ее в чувство. Мокус поднял глаза от компьютера и тихо произнес: -- Жесть! -- Не могёт такого быть!
– - всплеснула руками Баба-яга.
– - А ну-ка, дай сюда блюдце, я сама гляну!

Глава 15 .

Шестнадцатое июля, в море-окияне Мегалодон не показывался долго, минут, наверно, пять. Мы сгрудились в уцелевшей носовой части гондолы и не могли вымолвить ни слова, поскольку находились в состоянии глубокого шока. То, что осталось от нашей корзины не могло долго держаться на плаву, внутрь хлынула вода, короче мы стали тонуть. Хорошо еще, что эта тварь не проглотила драгоценную флягу с зельем. Я подхватил ее, хотя теперь совершенно непонятно, каким образом доставить эту жидкость Водяному Царю. Мы приготовились для начала повторить участь команды "Варяга", после чего стать кормом доисторическому хищнику. Впрочем, оба этих события могут произойти и в обратном порядке. Хотя нет -- второе исключает первое. Вот оставшаяся не съеденной часть корзины перевернулась, и все мы оказались в воде. Однако при этом остатки нашего судна сохраняли плавучесть, так что мы могли какое-то время за них держаться. Но, судя по всему, делать это нам осталось недолго. Гладь морской поверхности вспучилась и появилось гигантское туловище. Правда, оно всплыло кверху брюхом и почти не шевелилось. -- Что это с ним, -- спросила Катька, -- сдох? Соловей покружил над телом гиганта и сообщил: -- Да нет, похоже, спит. -- С чего бы это? -- Пьян, очевидно, -- предположил Герман. -- Пьян?
– - удивились мы все. -- Ну да! Он же движок проглотил. А там в топливном баке жидкости из баклажки литров двадцать было. Вот она у него в желудке и разлилась, наверно. -- А сама баклажка-то где, кстати, утонула? -- Да ты что!
– - возмутился Лешек, похлопав себя по нагрудному карману. -- Все это, конечно, здорово, -- сказал Герман.
– - Но сколько времени он проспит? Это раз. И на чем мы поплывем дальше?
– - это два. Остатки корзины долго на плаву не продержатся. Соловей-разбойник тоже приуныл, поскольку совершенно не знал, чем нам помочь в создавшейся ситуации. -- Не пойму, то ли у меня галлюцинации, -- задумчиво произнесла Катька, -- то ли я на самом деле вижу парус. -- Как? Еще один плавник?
– - испугался я, оглядываясь по сторонам.
– - Это что, подружка нашего пьяненького гиганта явилась? -- Нет, -- ответил Лешек.
– - Точно-точно! Парусник! Самый настоящий! Я стал приглядываться в том же направлении. На горизонте действительно виднелся силуэт парусного корабля. -- Соловей, ты где?
– - спросил Герман. -- Я тута! -- Сможешь его пригнать! Мы же отсюда не дооремся. -- Не вопрос. -- Если экипаж будет сопротивляться, -- предупредил я, -- начнут там галсами лавировать, гони его все равно. Пусть даже все паруса уберут. -- Бу зде! Соловей улетел, а мы продолжали барахтаться в воде, цепляясь за останки нашего плавсредства, которое постепенно погружалось все больше, при этом с опаской поглядывая на распластанное и пока не подававшее признаков жизни тело гигантского чудовища. Примерно через полчаса -- а точнее сказать не могу, китайские пылевлагонепроницаемые часы были уже полны воды -- корабль стал отчетливо различим, он находился от нас приблизительно в полукилометре. Это был двухмачтовый бриг с грязными, позеленевшими, в белесых разводах от морской соли бортами и посеревшими от времени парусами. Пираты? Всякое возможно, но какое уж теперь имеет значение, другого выбора нам предоставлено не было. Альтернатива такая: либо стать жертвами пиратов, либо -- мегалодона. Первое нам казалось предпочтительнее, все-таки пираты съедят нас не сразу, они тоже люди, с ними хоть как-то можно договориться. Мы стали орать и махать руками, дабы нас пораньше заметили с корабля и прибавили парусов для того, чтоб дойти до нас быстрее. Но парусов никто не прибавлял. Зато те, что уже были подняты, раздувались, наполненные ветром, а буруны, расходившиеся от форштевня, свидетельствовали о том, что судно двигалось и так достаточно ходко. Когда нас разделяло метров пятьдесят или сорок, паруса беспомощно повисли -- это Соловей перестал дуть. Никто из экипажа почему-то не стал убирать паруса, чтобы остановить судно, оно продолжало плыть по инерции, надвигаясь на нас правым бортом. На борту, ближе к носу, виднелись едва различимые остатки полустертой надписи: "...land's erran...". Что это? "Ирландский посыльный"? Когда дистанция между нами и кораблем сократилась до десяти метров, никто из команды судна не выбросил якорь, не спустил шлюпку и даже не бросил нам веревку. Все ясно: спасение утопающих -- дело рук... ну, можно не продолжать, это и так все знают. Правда, лично мне кажется, что такое пренебрежение человеческими жизнями противоречит всем нормам морской этики, пусть даже это пиратское судно, оно обязано принять на борт терпящих бедствие. Вот поднимемся на палубу, я все выскажу капитану. Ишь, "джентльмены удачи"! Борт корабля уже коснулся нашей почти затонувшей корзины, судно все еще продолжало дрейфовать и прижимало нас к спящему мегалодону. Монстр, тем временем, как-то подозрительно заворочался, то ли приходя в себя, то ли поудобнее устраиваясь. Лешек подобрал привязанный к нашей корзине обрывок веревки, сделал на конце петлю и смело запрыгнул на брюхо чудовища. С этого пьедестала он стал кидать веревку на корабль. С третьей попытки ему удалось накинуть петлю на обломок балясины в том месте, где балюстрада, устроенная вдоль борта судна, была повреждена то ли в ходе абордажной схватки, то ли штормом. По этой веревке мы по очереди забрались на борт корабля. Меня затаскивали последним, поскольку одной рукой я держал драгоценную флягу и без посторонней помощи забраться не смог бы. Тем временем судно уже "пришвартовалось" к спящему мегалодону, а то, что оставалось от нашей корзины исчезло в морской пучине. Но ничего, теперь мы все были на борту, Соловей-разбойник тоже присоединился к нам. Оказавшись на палубе, мы огляделись по сторонам и пришли в ужас. Вся палуба была усеяна человеческими костями. Кое-где попадались и целые скелеты, застывшие в различных позах, на них даже сохранились истлевшие и выгоревшие на солнце лохмотья. Два скелета были привязаны к мачтам, у штурвала стоял рулевой -- тоже, естественно, без плоти. В его костях запуталось лишь несколько лоскутов, которые слегка колыхались. Он таращил на нас пустые глазницы, черепушку прикрывала выцветшая бандана. Сильный толчок в борт прервал наше оцепенение. Судно резко качнулось, скрипнули снасти, где-то что-то затрещало. У рулевого отвалилась голова и покатилась по палубе. -- Мегалодон проснулся!
– - крикнул Герман.
– - Это он толкнул в борт корабль! -- Соловей, ходу!
– - заорали мы все хором. Наш ветродуй набрал полную грудь воздуха и со всей дури дунул в паруса. Те мгновенно туго надулись, один, самый верхний парус на грот-мачте, сорвался и улетел. Но, несмотря на это, бриг не двинулся с места. -- Ты где физику учил, двоечник!
– - рявкнул я на разбойника.
– - Или с палубы слезь, или назад, за корму дуй! Соловей переместился в корму и дунул назад. Корабль как гоночный скутер рванул с места, но паруса надулись в обратную сторону и начали тормозить. Пришлось Соловью все-таки подняться с палубы в небо и подгонять корабль, летя за нами следом. Мегалодон, тем временем, на наше счастье, особой активности не проявлял. Он медленно поплавал взад-вперед, потом нырнул в глубину. -- Конечно, -- прокомментировал Герман.
– - Ему сейчас не до еды, ему бы пивка холодненького. Отплыв на достаточное расстояние, мы позволили Соловью сбавить обороты. Теперь можно получше рассмотреть судно и навести порядок на палубе. Останки умерших моряков следовало по морской традиции предать пучине. В трюме мы нашли обрывки парусины, в одной из кают -- ржавые иголки и нитки. Как смогли, скомплектовали скелеты и зашили их в куски материи, положив туда по пушечному ядру для тяжести. Исходя из количества черепов, экипаж брига состоял из тринадцати человек. Герман утверждал, что один из скелетов был женский. Что ж, по крайней мере две приметы предвещали этому кораблю несчастье. Что произошло на самом деле, что стало причиной трагедии, предположить очень трудно, такое впечатление, что смерть настигла всех внезапно и одновременно. Возможно, что этот бриг сам оказался жертвой пиратов, а экипаж не смог отразить нападения, потому что был безоружен -- возле скелетов мы не нашли ни пистолетов, ни шпаг. Рулевой оставался стоять у штурвала благодаря тому, что при жизни -- или сразу после смерти -- был привязан к нему ремнями. Какую читать молитву, тоже было непонятно -- вероисповедание моряков оставалось тайной, покрытой мраком. Поэтому, опустив мешки с костями в море, мы бросили вслед спасательный круг с пушечным ядром на длинной веревке в качестве якоря, перекрестились и на этом похоронный ритуал закончили. На бриге имелось четыре пушки, но от салютационной стрельбы мы тоже отказались, опытных канониров среди нас не нашлось, а дилетант может пустить на воздух весь корабль. -- Смотрите, -- Герман подошел к штурвалу и отполировал рукавом ветровки медную табличку, укрепленную на нем. "El holandИs errante" -- прочитали мы.
– - Что это значит? -- Это по-испански "Летучий Голландец" -- легендарный корабль-призрак. -- Может, мы зря похоронили экипаж?
– - предположила Катька. -- Ничего не зря, -- ответил Лешек.
– - Не должны типа человечьи кости на воздухе тлеть! Хоть я и увлекался в детстве книжками про пиратов, о том как управлять парусным кораблем не имел ни малейшего представления. Мои спутники, кстати, тоже. Помню, что существуют какие-то бомбрамстаксели, фокстеньги и всякие там штаги, гроты и шкоты, но найти все это на "живом" такелаже я бы не смог. Мы решили использовать те паруса, которые уже были поставлены до нас. Направление и силу ветра Соловей-разбойник мог нам задать любые, а вот штурвалом мы иногда пользовались. На корабле имелся компас, вернее -- компа?с, по нему мы выверяли курс, чтобы следовать точно на запад.

Глава 16 .

Шестнадцатое июля, в тереме Бабы-яги– - Да уймитесь вы все наконец!
– - гневно ворчала Баба-яга, хотя в горнице и так никто не суетился и не егозил, и стояла полная тишина, даже солдаты сидели за столом по стойке смирно.
– - Целы они все, не проглотила их акула -- вон она дохлая кверху брюхом плавает. А вон корапь с парусами плывет к ним на подмогу. Эльвира! Эльвира, да очнись ты, жив Лешек-то, жив. Ой! А где же этот? Коробейник-то куда подевался? -- Он за водой побежал, -- в один голос ответили Мельников с Константином, приводившие в чувство Эльвиру. Та, наконец, открыла глаза. -- Вон, гляди, -- протянула ей блюдце старушка.
– - Вон он, наш Лешек, живехонький. Так я не поняла, куда он за водой побежал-то? -- К колодцу, -- ответил Константин. -- Зачем к колодцу? У нас же на кухне крант с водой! Яга выскочила во двор, тут же вернулась обратно. -- Убег! И сумку свою с товаром бросил! Шпиён это! Сразу он мне не понравился. -- Как шпион?! -- Как шпион?! Почти в один голос с эффектом реверберации воскликнули Мельников и Дюкова. -- А вот так. Солдатики, дело для вас имеется. Живо бегите, изловите энтого коробейника! Обшарьте лес, он где-то недалеко кругами бродит, все выходы заколдованы, не мог он далеко уйти! -- Отделение, за мной!
– - рявкнул командир. -- Какой шпион, чей?
– - продолжали недоуменно допытываться чекисты. -- Да чей, Бэдбэара, конечно. Или из его компании. Прознали они, что пропали солдатики, вот и подослали лазутчика. -- Как же вы догадались? -- Я-то? Элементарно! Что ж вы-то его не раскусили, вы же профессионалы, -- укоризненно обратилась она к эфэсбэшникам. Те молча потупили взор.
– - Да не кручиньтесь, я, если честно, сама только сейчас и поняла, когда он смылся. А я ведь, дура, при ём ляпнула, что они Водяному царю зелье везут, которое оружие изничтожает. -- А если на Горыныче полетать, поискать его?
– - предложил Мельников. -- Поздно уже, -- ответила старуха. -- Почему поздно? Еще светло. -- Да я не в этом смысле. А в том смысле, что уже нет смысла. Зря я и солдатиков-то на поиска погнала. Через два часа вернулись дружинники. -- Не удалось задержать, -- понуро сказал командир.
– - Как сквозь землю провалился. Прочесали весь лес вдоль этих ваших границ заколдованных. Вот только чего нашли, примерно в ста саженях отсюда валялись. Он бросил на пол пару блестящих яловых сапог. -- Все ясно. Теперь -- ищи-свищи. Да ты не виноваться, бриллиантовый, -- успокоила Яга командира.
– - Скороходы у него там были спрятаны. А я-то, старая, поначалу в толк не взяла, что-то больно шустро он до избы-то добрался. Ведь только я его впустила, а он уж тут как тут. И шапка-невидимка на ём была. Не признала я сразу эту кепку, а это Черноуса картуз-то. Его козырьком назад наденешь, и все, ни одна собака не увидит. Вернее, ни один человек не увидит, собака-то она и учуять может. Надо бы все-таки собаку завести. Вот только не знаю какой породы, либермана или заморскую овчарку? Или шемаханскую сторожевую? -- И что же теперь будет?
– - спросил Константин чисто риторически. -- Да ничего, -- ответила Баба-яга.
– - Пока этот лазутчик до своих доберется, пока они предпримут чего-либо, может, наши Водяного царя ужо и повстречают. Они ж до моря-то до окияна добралися, недолго им осталось плыть до Края Света. -- Если снова акула не попадется, -- заметил Мокус. -- Типун тебе на язык!

*** Никитка бежал не оглядываясь. До конца тропинки еще две версты, там надо остановиться и, пока еще погоня далеко, гуднуть по дальнослову Черноусу, чтобы он выпустил его из заколдованного леса. Никитка присел на пенек и надел задом наперед картуз. Ждать пока откроется тропка пришлось минут двадцать. Мимо пробежали двое солдат, он даже показал им язык -- все равно не увидят. Почему, интересно, у Бабы-яги солдаты? Квартируют или ее охраняют? Наконец открылась тропинка, можно бежать далее. Черноус и Фрол ждали, как было условленно, у перепутного камня. -- Чего так долго мне не открывали?
– - спросил Никитка, снимая скороходы и оставшись босым. -- Заняты были, -- ответил Черноус. -- С лихими людьми тут пришлось разобраться, -- сказал Фрол, потирая припухшую губу.
– - Вот ведь паразиты, мы им автоматы продали, а они на своих, почитай, нападают! Если б не маг, -- он кивнул в сторону Черноуса, -- меня бы тут и кончили! -- Если у них автоматы есть, чего ж они с дубинками, да с ножами-то?
– - удивился Черноус. -- А пес их знает! Патроны берегут, наверно. Ну что, Никитка, как дела? А сумка где с товаром? А сапоги? -- Все бросить пришлось. Улепетывал очень скоро. -- Ну вот, -- Фрол горестно вздохнул.
– - Опять убытки. За это ведь за все деньги плочены. Мной, между прочим, мои кровные. -- Ладно, сочтемся, -- успокоил его Черноус.
– - Так. Никитка, а тебя что, раскрыли? -- Почти. -- Что значит "почти"? -- Да Баба-яга на меня так зыркнула, что аж мурашки по спине. А когда эта, сноха ее, в обморок хлопнулась, я под шумок-то и убег! -- Так. Ничего не понятно. Давай-ка все по порядку. -- Короче, там, в тереме у Яги, три мужика, один пацан и еще солдаты. Много, дюжина целая. А еще там одна баба, ну, кроме самой Яги, и две девки, одна девица странная какая-то. А те, что на летучем корабле полетели, они к Водяному Царю направлялись. Но не долетели, в море упали, а там их акула съела. Это как раз по блюдечку показывали, в реальном времени, сам видел. Тут как раз одна девка, что товар рассматривала, в обморок упала. А Баба-яга как зыркнет, ну, думаю, подозревает, что я засланный. Стало быть, сматываться надо, не ровен час в паука превратит. -- Ну и дурак, -- сказал Фрол.
– - Теперь уже не подозревает, а точно уверена. -- Так. Все ясно, -- подытожил Черноус.
– - Летим на остров. Все трое надели сапоги-скороходы и чесанули к Кудыкиной горе, где их ждал спрятанный в кустах ковер-самолет.

Глава 17 .

Шестнадцатое июля, море-окиян, вечер Плыли мы практически вслепую, лишь изредка, как я уже упоминал, сверяясь с компасом, чтобы выдерживать курс точно на запад. А больше ничего и не придумаешь, поскольку наша карта заканчивалась Неприступными горами, моря-окияна на ней обозначено не было. Да если бы он и был там обозначен, определить долготу и широту в море все равно можно только при помощи точных приборов и специальных таблиц. Кое-что из приборов у нас, конечно, имелось, и будь среди нас опытный штурман, он смог бы проложить точный курс. Был у нас, например хронометр. Как я уже говорил, мои китайские непромокаемые часы промокли после первого погружения. Уже на корабле я чисто риторически спросил: -- Интересно, который сейчас час? Герман глянул на свои наручные часы и сказал: -- По новосибирскому времени сейчас двадцать ноль семь минус три минуты -- двадцать часов четыре минуты. -- А солнце еще высоко. -- Я же сказал: по новосибирскому. А оно соответствует времени в "Лукоморье". А мы оттуда существенно сместились на запад, на четыре часовых пояса примерно. "Четыре пояса, -- дошло, наконец, до меня.
– - Вот почему я раньше стал просыпаться!" -- А часы у меня точные, -- продолжал Герман, -- еще ни разу не подводили. А на три минуты вперед я специально ставлю, чтоб не опаздывать. -- Знаю, я тоже так делаю. А что за марка у тебя? Швейцарские какие-нибудь? -- Да нет, наши. "Победа". Еще от отца мне достались, можно сказать фамильные. И не промокли даже. А ходят точно, я их каждый Новый год по Курантам сверяю -- секунда в секунду. Главное -- заводить не забывать. В каюте капитана мы нашли секстант и какие-то справочники, но рукописные и на каком-то непонятном языке, может, и на очень древнем испанском, которым в совершенстве никто из нас не владел. Имелась там и карта, но в ней мы тоже не смогли разобраться, она была черно-белая, точнее схематичная, контурная, так называемые кроки, поэтому лишь тот, кто ее срисовывал смог бы точно сказать, где изображена вода, а где суша. Очертания одного объекта очень напоминали Кубу, но мы не смогли понять, море это или остров. И стороны света на карте не обозначены. И градусная сетка в каких-то непонятных единицах. Поэтому мы решили, что после встречи с Водяным Царем разворачиваемся ровно на сто восемьдесят градусов точно на восток, доплываем до нашей скалы, с которой мы свалились в воду, и плывем...
– - то есть нет, идем, ведь моряки ходят, -- вдоль берега и ищем более-менее пологий склон, по которому можно совершить восхождение. Пока еще мы не озадачивались вопросом, как сможем преодолеть пустыню, степь и Непроходимый лес и что будем все это время есть и пить. Впрочем, проблема питания назревала уже сейчас и довольно остро, об этом все настойчивее напоминали наши желудки. Вчера мы съели на ужин лишь по кусочку солонины и по сухарику. Сегодня утром, ввиду особых на то причин, нам было не до завтрака. А пообедать мы не смогли, поскольку весь наш провиант частично ушел на дно, а остальной его частью закусил мегалодон. Запасы провизии на бриге, конечно же, давно пришли в негодность. Сухари превратились в куски засохшей плесени, окорока мумифицировались и рассыпа?лись в прах от одного прикосновения, содержимое бочек с растительным маслом напоминало загустевшую олифу. Лишь только в мешке с мукой, в самом центре, обнаружилась горсточка-другая сохранившегося продукта -- сверху образовалась толстая оболочка из спекшейся корки, что предохранило от порчи центральную часть. Но, правда, запах того, что сохранилось, был отвратителен. Питьевая вода сначала, видимо, превратилась в болото, а потом вся испарилась -- на дне бочек зеленели остатки засохшей тины. В одной из бочек оказался ром. Или какой-то крепкий спиртной напиток, похожий на него, которому время оказалось нипочем. -- Ета, пригодится, -- сказал Лешек, -- Когда на нас снова нападет мегалодон, дадим ему типа выпить. И как бы без закуски. -- И будет акула-алкоголик!
– - заметила Катька. -- А и пускай! Чтобы добыть еду, мы с Германом решили порыбачить, сделав снасти из подручных средств. Крючки смастерили из старых толстых иголок, которыми зашивали брезент, а на лесу расплели капроновый шнур из моей ветровки. Приманкой служили блесны, которые мы сделали из медных монет, расковав их молотком на наковальне и отполировав. Монеты -- и не только медные -- мы нашли в одном из сундуков, а всякого плотницкого и слесарного инструмента на судне имелось предостаточно. Лешек растопил печку в камбузе и стал методом перегонки добывать из морской воды дистиллированную. Часа через два Герману удалось поймать какую-то селедку, или ставриду, или что-то в этом роде, а меня рыбацкое счастье обошло стороной. Перед наступлением темноты мы решили ограничиться этой добычей и считать пойманную рыбешку условно съедобной. Мы сварили из нее уху и заправили горстью муки и какими-то пряностями, срок годности которых давно истек, но запах еще оставался. С голодухи, конечно, ничего, -- есть было можно. После ужина, когда уже совсем стемнело, Герман остался нести вахту у штурвала, а мы отправились спать в каюты. Спалось отвратительно, всю ночь мучили кошмары. То громадный мегалодон пытался проглотить наш корабль, то скелет, привязанный к мачте, просил меня отвязать его, а потом обрастал плотью и превращался в толмача Фрола, он кричал остальным скелетам: "Вставайте! Поднимайтесь!". Те начинали со стонами, гремя костями, вставать и подниматься. А один никак не хотел подниматься. "Вставай! Вставай!" -- кричали ему все... -- Вань, вставай!
– - это Катька тормошила меня.
– - Нас зовут на палубу! Я сел на койке и протер глаза, бросил взгляд на иллюминатор. Судя по освещенности каюты, была еще несусветная рань. Мы поднялись по скрипучему трапу наверх. Рыжий диск солнца висел над горизонтом, яркая световая дорожка от него догоняла пенистый след за кормой нашего брига, шустро бежавшего по волнам. Внезапно корабль резко сбавил ход -- надутые мгновение назад паруса безучастно повисли на реях как вывешенное на просушку белье. Это Соловей-разбойник перестал дуть и опустился на палубу рядом с Германом и Лешеком. -- Надо бросать якорь, -- сказал он.
– - Край Света уже близко. Герман с ним почему-то спорить не стал. Я посмотрел вперед. За бушпритом темно-лазоревая гладь моря подернулась рябью с множеством ярких солнечных бликов, как на речном перекате. Будто бы каменистое дно было совсем близко, а течение набирало силу. -- Ну что ж, бросаем якорь, -- согласился я, поскольку посадить на мель тяжелый корабль было бы неразумно. Скрипучая лебедка еле-еле поддалась нашим усилиям, цепь с грохотом пошла вниз. Но якорь опускался недолго -- глубина и в самом деле небольшая, -- достал дна, зацепился за что-то, цепь натянулась, а бриг медленно развернуло кормой вперед. Оглядевшись по сторонам, мы заметили, что не только море, но и небо имеет довольно-таки странный вид. На востоке оно было светло-голубым, поскольку время алой предрассветной зари заканчивалось, солнце достаточно поднялось над горизонтом, оно светило уже довольно ярко. Зато в западной части небосклона все еще продолжалась ночь, месяц и звезды не прекращали водить свой хоровод на темно-синем бархате, будто бы их совершенно не волновал тот факт, что их черед давно прошел. -- Там Край Света, -- пояснил Соловей-разбойник.
– - До него версты две, не больше. -- Так это там надо искать Водяного Царя?
– - поинтересовался я. -- Да, -- подтвердил Соловей. -- Давайте, эта, лодку спустим, -- предложил Лешек. -- Давайте, -- согласился я, -- если она не рассохлась за долгие годы. Мы спустили на воду единственную имевшуюся на борту шлюпку. Я сбегал в каюту за драгоценной флягой с нашим зельем -- ведь мы направляемся на рандеву с Водяным Царем, -- а когда вернулся на палубу, Лешек с Германом уже сидели и ждали меня в лодке. Нет, она не рассохлась, по крайней мере за пять минут воды не набрала. Я передал мужикам флягу и спрыгнул сам вслед за ней. -- Ребята, а можно я останусь на корабле?
– - спросила Катька. -- Нужно, -- ответил я.
– - Как раз хотел предложить кому-нибудь остаться. На всякий случай. Шлюпка была шестивесельной, но грести могли только двое из нас, поскольку кто-то должен сидеть на руле. Мы с Германом взялись за весла, предоставив право порулить Лешеку. Течение, не сказать чтобы сильное, на речных перекатах и пошустрее бывает, но все же помогало нам. Мы гребли минут восемь или десять, вдруг наш кормчий испуганно крикнул: -- Эта! Табань, мужики! Мы с Германом резко загребли назад, в ту же секунду лодка заскрежетала днищем по камням и, сев на мель, остановилась. Поскольку мы с Германом сидели спиной по ходу движения, то не могли видеть, куда плывем и что творится там, впереди. Мне показалось, что мы просто налетели на галечную отмель, я даже хотел пожурить Лешека, мол, ты же рулевой, не мог что ли объехать мель!? Но, обернувшись, тотчас обомлел от испуга. Это удачно, что мы сели на мель, без нее могли бы и не успеть затормозить. Впереди эта отмель поднималась еще выше, сравниваясь с уровнем моря, камни высовывались из воды, а струи, обтекая их, сваливались в водопад, до которого оставалось едва больше корпуса лодки. Воды устремлялись с обрыва в бездну, но не просто в бездну, а в БЕЗДНУ, которой не было видно конца, то есть водяные нити сваливались прямо в темноту. Подобную пропасть мы наблюдали, когда добывали молодильные яблоки в садах Хой Ёхе. Только там был виден противоположный берег, а из пропасти поднимался розовый туман. А здесь не было ни другого берега, ни тумана -- просто была пустота, черная, пугающая пустота. И полное ощущение того, что туда, в эту пропасть, чернея, опускается и небо. Кромка обрыва простиралась в обе стороны, сколько хватало глаз. -- Жесть!
– - прокомментировал Лешек.
– - Край Света и Начало Тьмы! -- Это фантастика!
– - воскликнул Герман.
– - Феноменально! Такого просто не может быть! -- Никак гости ко мне пожаловали?
– - услышали мы негромкий голос. В воображении я представлял себе Водяного Царя этаким великаном с огромной зеленовато-белой бородой до пояса и с трезубцем. Но мы увидели щупленького старикашку с небольшой козлиной бородкой, посохом в руке и в длинной белой рубахе. Он был бос, а потому брел осторожно, спотыкаясь на камнях, вдоль обрыва, рискуя свалиться в бездонную пропасть, но совершенно этого не боясь. -- Это вы -- Водяной Царь?
– - спросили мы втроем в один голос. -- Да, это я. -- Дело у нас к вам, -- сказал я.
– - Очень важное. -- От этого зависит судьба большого народа, -- добавил Герман. -- Может типа случиться большая война, -- пояснил Лешек. -- Рассказывайте, -- предложил Водяной. Мы, перебивая друг друга, начали свой нестройный рассказ, потом, наконец, пришли к выводу, что говорить должен кто-то один. Быть рассказчиком предоставили право мне. Говорил я где-то с полчаса, пока, наконец, не дошел до сути. Как ни странно, старикан слушал терпеливо и внимательно, почти не перебивая, лишь изредка задавая вопросы по существу. -- Давайте свое зелье, -- сказал Водяной, после того как выслушал меня. Я достал флягу из лодки. Старик осмотрел флягу, открутил крышку, понюхал, улавливая запах ладонью, как обычно делают химики. -- Баба-яга знает свое дело, -- одобрительно констатировал он. -- Профессионал. Потом сложил большой и указательный палец колечком в знак O'key, засунул их в рот и переливчато засвистел. Тут ему мог бы позавидовать и Соловей-- разбойник. -- Си?вушка!
– - гаркнул он зычным голосом, закончив свистеть. Из бездны появился белый конь, встряхнул гривой и ткнул старика в плечо своим носом. Водяной щелкнул костлявыми пальцами, материализовал ведро, вылил туда наше зелье и сказал: -- Пей, Сивушка, пей, мой хороший! Конь фыркнул, опустил в ведро морду и принялся пить. По мере поглощения жидкости, он раздувался, увеличивался в размерах, терял форму и темнел, пока не превратился в огромную грозовую тучу. -- Лети, Сивушка, лети за горы, за пустыню, за степь, пролейся дождями над лесами и долами до самого Синя моря... -- И остров Буян пусть захватит, -- напомнил Герман. -- ...и остров Буян захвати. Пролей все до капли, да возвращайся ко мне. Туча поднялась в небо и медленно поплыла на восток. -- Сивка -- мой лучший помощник, -- пояснил Водяной Царь.
– - Все сделает как надо, на него можно положиться. Ну, добры молодцы, прощевайте, вам в обратный путь, а мне -- делами заниматься. Пока! -- Спасибо вам!
– - мы поклонились Водяному и направились к лодке. Отмель стала значительно больше, а струи водопада превратились в редкие капли. Лодку пришлось метров пятнадцать волочить к воде. -- Море-окиян мелеет!
– - испуганно воскликнул Лешек.
– - Белый конь все выпил! -- Я думаю, это отлив, -- предположил я.
– - У нас такое с морями довольно часто происходит, каждый день. А в прилив тут наверное вся отмель полностью накрыта, водопад о-го-го как струячит. Мы бы и не выгребли...

Глава 18 .

Шестнадцатое июля, остров Буян, вечер– - Как же хорошо быть человеком!
– - не уставал повторять Бэдбэар, уплетая за обе щеки китайскую тушенку, ложкой прямо из банки, и запивая ее виски. -- "Как хорошо быть генералом, как хорошо быть генералом..." -- пропел Петрович. -- Человеком!
– - с набитым ртом поправил Бэдбэар. -- Обожрешься, магейшество, -- предупредил Фрол, -- Изжога замучает, гастрит, чего доброго, заработаешь. -- Ничего, вылечу. Ты сам попробуй вот так без малого неделю стоя на четвереньках одну травку пощипать. -- Нет уж, спасибо, чегой-то большого желания нету. -- Вот, видишь? Человеком, все-таки, быть лучше! -- Хочешь быть человеком -- будь им!
– - изрек Петрович. Он вел себя более сдержанно и много не ел. Желудок легкой изжогой выразил свое недовольство жирной тушенкой, Петрович выпил соды и развалился на тахте, лениво взирая на какой-то второсортный сериал по дальнозырику. Конечно, после вынужденного вегетарианства неплохо бы отведать чего-нибудь такого, изысканного -- севрюжьего балыка, например, или буженины, или телячьей ветчины, на худой конец. Но эти гады охранники смели? из кладовки практически все запасы деликатесных мясных и рыбных продуктов, поэтому пришлось довольствоваться консервами. -- Так. Ладно, давайте к делу, -- сказал Черноус, выключая дальнозырик.
– - Развлекаться будем потом. Значит так, вот что нам доложила разведка в лице моего подмастерья Никитки. Отделение воинов в количестве двенадцати человек, посланное Губарем в стан противника с целью напугать его и вызвать панику, сидит в тереме Бабы-яги и мирно попивает чаек. Так, Никитка? -- Ага, так, -- ответил молодой человек. -- Так. Значит так, -- в минуты волнения Черноус начинал чаще повторять "так".
– - Стало быть Яга их околдовала и обещала распустить по домам. Так. Но с определенной долей вероятности можно предположить, что она уговорит этих дезертиров воевать на своей стороне. Так. Получается, что мы сами, по своей воле увеличили армию противника за счет своей. Это плохая новость. Так. Но есть и хорошая. Даже две. Первая -- Кощей Бессмертный находится где-то далеко и в предстоящих разборках участия принимать не собирается. А Змея Горыныча своего оставил бабке, чтобы она за ним присмотрела. Так. Вторая хорошая новость -- те четверо, что от Емели на летающем пузыре полетели, направлялись, как выяснилось, к Водяному Царю и что-то там ему везли. Может, жертвоприношение какое или еще чем его задобрить, а за это Водяной царь должен был устроить нам какую-то подлянку... -- Ничего себе, хорошая новость!
– - воскликнул Бэдбэар.
– - Получается, если ты узнал, что твоя жена со своим любовником собираются тебя отравить -- это хорошая новость? -- Так. Не перебивай! Во-первых, мы раскрыли замысел противника, а информирован -- значит вооружен. Так. А во-вторых, в общем их планы в этом плане... э... на этом поприще потерпели фиаско. Делегация до Водяного Царя не добралась, по дороге их всех сожрала акула громадная. -- Так им и надо, -- прокомментировал Фрол. -- Кто был в составе этой делегации?
– - поинтересовался Бэдбэар. -- А вот это установить будет сложно, -- с ехидцей произнес Фрол.
– - Потому что кое-кто, -- он многозначительно посмотрел на Черноуса, -- не давал мне смотреть в хрустальный шар. -- Ты бы там все равно ничего не узрел. -- Ладно, ладно, это я просто, к слову. В общем, видел я их. И без твоего шара, своими глазами видел. На берегу Синявы, в тот день, когда я отседова обратно возвращался, они туда на Змее прилетели. Иван там с девчонкой со своей, Герман и лешачок, внук бабки Ёжки. Они там, возле реки дракона отпустили и на поезде -- в Стольноград, к Емеле. А он для них уже летательный пузырь готовил -- Воздушный шар, -- поправил Бэдбэар. -- Ясно, -- подал голос Петрович.
– - Нам бы еще шестерых представителей того мира, которые у Бабы-яги прячутся, прикончить бы... -- Не время сейчас заниматься личными счетами. Надо думать о главном, -- поучительно произнес Черноус.
– - Так. Поскольку делегация до Водяного Царя не добралась... -- А точно их акула съела?
– - усомнился Петрович.
– - А если это деза? -- Чего-чего? -- Дезинформация. Лазутчика нашего раскрыли и сообщили ему ложные сведения. Вы можете, Черноус, посмотреть в свое волшебное око и проверить, так ли это? -- Сейчас не могу, у меня нет его с собой. -- О, это вы, дяденька, опрометчиво поступили, надо бы...
– - Петрович не договорил фразу, его прервало резкое "Та-а-ак!" -- Та-а-ак! Вот советов попрошу мне не давать. Мой отец покойный не велел выносить Всевидящее Око из замка, не то помутнеет и силу потеряет. -- Из замка?
– - удивился Фрол.
– - А я думал, ты в подземелье живешь. -- Не живу, а работаю. Я принимал тебя в круглом зале в подвале нашего родового замка. Из парка, где подземный ход начинается, видны его башни. Так. Но мы отвлеклись. Если противник сообщит монарху о ваших планах, то царь пошлет армию на ваш полк, задавит вас пушечным мясом, и не поможет вам тогда никакое новое оружие. -- А чего это ты отмежевываешься?
– - язвительно заметил Фрол. -- Почему это "вам", а не "нам"? В смысле нам, а не вам? -- А потому! Так. Поэтому ВАМ необходимо нанести удар первыми. Наша... Ваша сила -- во внезапности. Так. Надо срочно выдвигаться к Стольнограду и атаковать. Применить автоматы в самый последний момент, чтобы вызвать панику. Зря вы их на сторону продавали. Людская молва разнесет, уже не будет такого неожиданного устрашающего эффекта. -- Говорил я этим баранам...
– - Бэдбэар повернулся к Петровичу и Фролу и постучал костяшками пальцев себе по лбу. -- Сам козел!
– - отмахнулся Петрович. -- Бывший. Бывший козел. И ты, между прочим, тоже. -- Так. Господа, не ссорьтесь. Значит, резюме такое: первым делом дружину к столице подтягиваем. Перемещаем ее по ночам на коврах-самолетах. Сколько у вас ковров? -- Ежели вместе с твоим, на котором мы давеча прилетели, то восемь, -- ответил Фрол.
– - Наши все -- там, в полку. -- Маловато. -- Дык-э, на одном еще первая смена стражников удрала, другой супостаты увели. А третий -- той, второй смене охранников отдать пришлось. -- Ладно, восемь, так восемь. Ежели по четыре взвода за один раз поднимать, за две ночи, глядишь, и управимся, дождя бы только не было. Да жаль еще, что ночи сейчас уж больно светлые да короткие. Так. Дружину размещаем побатальонно в разных лагерях. Делаем четыре базовых лагеря вблизи столицы, докуда ковры долетят, на расстоянии тридцати верст друг от друга, чтобы к Стольнограду не всей толпой двигаться, а рассеянно. Так. Ясно? -- Ясно. А с машиной как? -- С какой машиной? -- С БТР. -- Это зеленый колесный короб ваш? Пусть своим ходом едет, купчишек на тракте попугает. -- А если Баба-яга в блюдце с яблоком подглядит, как наша дружина передвигается?
– - подал голос Никитка.
– - Да царю донесет. -- Ишь, молодой-то молодой, а уже соображает, -- похвалил Бэдбэар.
– - Вот она, современная молодежь, на лету схватывает! Возьму-ка я тебя в наследники вместо предателя Полуэкта. -- Я его уже взял, -- сказал Черноус.
– - Так вот, блюдце это я беру на себя. Создам помехи, чтобы Яга ничего не увидела. Ясно? Еще вопросы есть? -- Передислокацию начинаем сегодня? -- Да, на закате и начнем. Первый лагерь делаем на берегу Синявы за "Чертовыми Дурями", в том месте, где у Фрола тайник был... -- Ах, вот где он от нас камушки прячет!
– - воскликнул Бэдбэар. -- Прятал, -- уточнил Фрол.
– - Нету больше камушков. Всё, вот это -- последний. Он достал из кармана штанов алмаз. Конечно, не самый последний -- пять штук у него еще было в заначке. -- Ежели наш план погорит, то солдатикам жалование платить нечем будет. -- Ежели ВАШ план погорит, -- уточнил Черноус, -- вы будете в лучшем случае сидеть за решеткой. -- Очень интересно, -- удивился Фрол.
– - А ты что, разве с нами нары не поделишь?? -- Кто ж меня посадит, я -- чародей. -- Помнится, милейший, -- напомнил Бэдбэар, -- лет пять назад тебе грозила виселица. -- Тогда я еще не прошел пятый уровень. Так. А теперь я маг шестого разряда и алхимик пятого. Я в пяти минутах от открытия философского камня! -- Отлично!
– - воскликнул Петрович.
– - Ждем пять минут, а потом решаем разом все свои проблемы. -- Не до шуток, молодой человек. -- Это точно. Так я не понял, а что с нами будет в худшем случае? Расстреляют? -- Четвертуют, -- спокойно ответил Черноус.
– - А вы что думали? Государственная измена. -- Но я -- подданный другой страны, другого мира!
– - напомнил Петрович. -- Ой! Я тебя умоляю! Кого это колышет, -- ехидно заметил Фрол. -- У нас тут, в отличие от вас, моратория на смертную казнь нету! -- Так!
– - прервал полемику Черноус.
– - Давайте подумаем, в каких местах разместим остальные пять лагерей. Где у вас карта?

Глава 19 .

Семнадцатое июля, море-окиян Мы еще издали обратили внимание, что наш бриг сильно накренился. Когда мы добрались до него, то стало видно, что судно сидит на мели -- глубина здесь едва больше метра, шлюпка-то двигаться могла, но веслами мы иногда задевали дно. На грот-мачте нашего корабля дремал Соловей-разбойник. -- А как мы спихнем корабль на глубину?
– - спросил Лешек с нескрываемым и искренним беспокойством. -- Да никак, -- успокоил его я.
– - Посидим несколько часиков, выпьем рому, потом начнется прилив, снимет нас с мели, и мы поплывем обратно. -- Ну как?
– - спросила Катька, когда мы поднялись на наклонную плоскость палубы. -- Все в порядке, -- ответили мы все почти хором. -- Это хорошо. А нас вот тут на мель посадило. -- Ты не поверишь, но мы это как-то заметили. Налив себе в кружки по небольшому глоточку рома, наша команда устроилась на палубе, поскольку сидеть в каюте за наклонным столом было неприятно, а тут, наверху, свежий воздух, солнышко, опять же и Соловей может составить нам компанию и поддержать светскую беседу. Впрочем, рому он не пил, в разговоры не встревал, а только тихо похрапывал на рее грот-мачты, создавая на воде легкую рябь. Мы смотрели в сторону Края Света на синее звездное небо Начала Тьмы, поскольку туда был наклон палубы. -- Встретили мы Водяного Царя, -- рассказывал я Катьке о нашей вылазке, -- отдали ему зелье. Да ты, наверное, видела огромную тучу, она полетела на восток. А по форме она напоминала раскормленного коня. -- Видела, да. -- Это наше зелье полетело обезоруживать врага. -- Значит, мы свою миссию выполнили? -- Выходит, так. -- И можем возвращаться? -- Можем, конечно. -- Хорошо, до гор мы доплывем. Но как же мы, все-таки, преодолеем горы, пустыню и степь? -- И еще Непроходимый лес, -- напомнил Лешек. -- Ты имеешь в виду трудности -- отсутствие снаряжения, жару, дикие племена, всякую там нечисть -- или то, чем мы все это время будем питаться?
– - уточнил я. Не удивительно, что когда пропущен завтрак и наступает время обеда, все мысли невольно сводятся к еде. Ром -- штука калорийная, но на пустой желудок много этой жидкости не примешь -- чревато последствиями. -- Все вместе, -- ответила на вопрос моя половина. -- Когда евреи шли по пустыне, -- припомнил Герман библейскую легенду, -- они утоляли голод манной небесной. -- Но мы ведь не в Палестине, и с нами нет Моисея, -- возразил я пессимистически. -- Пока вас не было, я все сидела и думала, -- продолжала Катька, -- и надумала вот что. У меня с собой вот эта волшебная штучка. Она вытащила из-за пазухи и продемонстрировала нам всем амулет Золотого Льва. Как-то мы и забыли в последнее время о его существовании, -- Я могла бы, открыть портал в наше измерение, мы все переместимся туда, доберемся до ближайшего аэропорта, зафрахтуем там вертолет, потом я дарю амулет тебе или Лешеку, мы открываем портал и снова перемещаемся сюда вместе с вертолетом. -- Забавно, -- сказал я.
– - Только когда мы начнем рассказывать пилоту про параллельные миры то переместимся не сюда, а в ближайшую психушку. -- А мы ему и не будем ничего рассказывать, просто скажем, что надо лететь туда, в сиреневый всполох. -- А он нам не поверит, портал закроется, а наши товарищи навсегда останутся в этом мире. -- А я -- в вашем, -- сказал Лешек.
– - И без Эльвиры. А она как бы тут и без меня. -- Даже если пилот согласится пролететь через портал, -- заметил Герман, -- что мы будем делать, если у него кончится керосин? Из нашей баклажки же вертолет не заправишь! -- И вообще, -- подытожил я, -- открывать портал в наш мир -- вещь довольно стремная. -- Почему? -- От плеса за порогом "Чертовы Дури" на Синяве мы попадаем к нам в район порога "Пасть Дракона". Из турбазы "Алтайские Зори" мы перемещаемся в "Лукоморье". А куда мы попадем с Края Света? Может быть, в Антарктиду или в пустыню Сахару! -- Надо ета, -- предложил Лешек.
– - Не всем нам перемещаться, а мне одному. И не в ваш мир, а как бы к Емеле. Я же из вас один, кто еще не телепортировался. Пусть он сделает еще один типа летучий корабль, а Соловей-разбойник быстренько пригонит меня с ним... его со мной... меня на нем сюда. И мы все, короче, полетим обратно. -- Пожалуй, это правильно, -- согласился Герман. -- Я не возражаю, -- поддержал я.
– - В данной ситуации это, пожалуй, единственное разумное решение. -- Хорошо. На, Лешек, -- Катька послушно протянула ему амулет. -- Я тебе его дарю. Видишь, -- она повернулась ко мне, -- я не спорю. У тебя не жена, а просто ангел. -- Я это ценю, -- заверил я. -- Смотрите, смотрите! Падающая звезда, быстро загадывайте желания!
– - крикнул Герман.
– - Ой, нет, братцы, это же НЛО! Со стороны Начала Тьмы появилась летающая тарелка. Она беззвучно пролетела над нами, описала круг и опустилась на воду, приводнившись метрах в тридцати от корабля. Через пару минут открылся люк и оттуда показалась голова Кощея Бессмертного. -- Эй, на бриге!
– - крикнул он.
– - Вы шлюпку думаете подавать или нет?! Я спустился в шлюпку, которую мы до сих пор так и не подняли на борт, и подгреб к летающей тарелке. Из люка выбрался Кощей, одетый в свой неизменный черный облегающий костюм, а следом за ним показалась его чуть уменьшенная и более изящная копия, судя по всему -- женщина. У нее была такая же гладкая кожа, коротко стриженные волосы, но более тонкие черты лица, правильная форма черепа и подобающие любой особи женского пола выпуклости на груди. Кощей первым спрыгнул в лодку и галантно подал даме руку, а после этого бросился ко мне с объятиями как к самому закадычному другу. -- Иван!
– - от его бурного проявления восторга шлюпка чуть не опрокинулась. -- Кощей Бессмертный!
– - ответил я в тон ему и тоже стиснул его плечи. -- Кощей, но не бессмертный, -- поправил меня обладатель грозного имени.
– - Познакомься, моя жена Юона, -- представил он свою спутницу. -- Очень приятно. Так что, неужели вам удалось выделить этот недостающий ген? -- Да, одному из моих соплеменников повезло, он сделал то, о чем мы мечтали последнюю тысячу лет. Зато теперь мы можем плодиться и размножаться, скоро у нас с Юоной появится наследник! -- Поздравляю!
– - порадовался я за молодоженов, хотя, судя по фигуре Юоны, нельзя было сказать, что это произойдет очень уж скоро. Мы подплыли к нашему кораблю. Начинался прилив, поэтому корпус его потихонечку стал выпрямляться, принимая нормальное положение. -- А тарелку вашу течением не унесет?
– - с беспокойством спросил Герман, после того, как я представил ему наших гостей. -- Не беспокойся, -- ответил Кощей.
– - Я ее на ручник поставил и на передачу. С мачты на палубу слетел разбуженный нашей возней Соловей-разбойник. -- О, господа! Кого я вижу! Кощей Бессмертный собственной персоной!
– - громоподобно воскликнул он. -- Всем еще раз повторяю, не бессмертный я! Уже не бессмертный! -- Уважаемый дамы и господа!
– - с пафосом произнес я.
– - Заморского антаресского у нас, к сожалению, нет, но рому за встречу и за новую семейную пару мы выпьем обязательно! Жаль закусить нечем. -- Чего ж вы сразу не сказали, сейчас принесу. Кощей ловко спрыгнул в лодку и поплыл к своей летающей тарелке. Через пять минут он вернулся с большой полиэтиленовой сумкой. Мы устроили пикник прямо на палубе. Выпили немного рому, поболтали о том, о сем. -- Не перестаю удивляться на этот мир, -- сказал Герман, глядя в сторону Начала Тьмы -- Четвертый месяц путешествую в это измерение и каждый раз узнаю что-то новое. Казалось, меня, ученого из двадцать первого века, ничем нельзя удивить, даже прилетом летающей тарелки. А тут -- кикиморы и черти, живые мегалодоны, теперь вот еще -- Край Света. Ведь этого не может быть, потому что не может быть никогда! Планеты не бывают плоскими, ну скажите, Кощей, вы можете это объяснить? -- Конечно же, краев у планет не бывает, -- согласился Кощей, -- их и на самом деле нет. Край Света существует, в смысле Край Вселенной, но он находится за миллиарды парсек отсюда. Опять же оговорюсь, что пока существует -- просто Создатель еще не добрался дотуда. -- Ладно, Бог с ним, с Краем Вселенной. Но край-то земли мы же видели своими собственными глазами! -- Мир таков, каким его представляет местная наука, -- пояснил Кощей.
– - Поскольку здешние ученые полагают, что Земля плоская, значит так на самом деле так оно и есть. Мы посмотрели на него с удивлением. Даже Лешек. -- Шутка. А если серьезно, то Земля, безусловно, имеет форму сфероида... -- Но как же, ведь...
– - возмутился Лешек. -- Погоди, Леш, не горячись. Вы действительно видели край Земли. Такой же точно край существует и с восточной стороны планеты, его можно увидеть, если двигаться все время в обратном направлении, -- Кощей указал большим пальцем через плечо на восток.
– - Но это только кажущийся край света. В этом месте на самом деле находится разлом земной коры -- провал почти до центра Земли. Представьте себе арбуз, в котором вырезан кусок в меридиональном направлении. Противоположный край пропасти теряется в темноте, поэтому мы его не видим, хотя до него не больше ста километров. Дело в том, что ветра не летают над пропастью, над ней нет ни пыли, ни влаги, воздух там чист, поэтому создается эффект пустоты -- черного прозрачного неба. Видите, все очень просто. Спустившись с этого обрыва, возможно и впрямь добраться до Царства Теней, до Преисподней, где живут черти и витают души грешников. Возможно, это лишь только загадки, но придет время, и местная наука всё изучит и расставит точки над ё. И до тебя доберется, старый разбойник! Кощей потряс за плечи Соловья-разбойника, тот ухмыльнулся и отвернулся немного смущенно. -- Ну что, господа, а теперь рассказывайте, что же вас занесло на Край Света? Рассказ наш занял больше часа. Кощей слушал, не перебивая и не задавая вопросов. Когда мы закончили, он произнес: -- Я с прошлой осени наблюдаю за тем, что происходит на острове Буяне и в Лукоморье. Сначала решил не вмешиваться, подумаешь, какие-то бизнесмены в компании с бывшим правителем решили устраивать развлекательные туры в сказочный мир. Я даже не озадачивался вопросом, каким образом они завладели амулетом Золотого Льва. Но когда я заметил, что появился палаточный городок, в котором расквартирована дружина, а воины учатся стрелять из автоматов, которые местной промышленностью не выпускаются, то решил, что пора вмешаться. Нет, я не стал травить их мором, жечь огнем и заливать водой. Я решил, пусть правительство той страны, из которой пропадает -- и, конечно же, незаконно -- целый арсенал оружия само позаботится о поимке преступников и разберется с ними по своим законам. Правда, я не решил еще, как поступить с тем вооружением, которое уже попало сюда. Я думал, что преступники, после их поимки, сами для смягчения своей участи позаботятся о возвращении похищенного. -- Эт' вряд ли, -- высказал сомнение Герман. -- Пожалуй. А тут меня срочно вызвали в систему Альфы Волопаса -- там одному из наших соплеменников удалось выделить ген старения, и мы должны были как можно быстрее собраться все вместе. Тогда, чтобы помочь вашим спецслужбам напасть на нужный след, я сделал двух роботов и отправил в ваш мир с подробными инструкциями. -- А почему девушек?
– - спросил я. -- Во-первых, у меня еще оставалась матрица принцессы Даяны, надо было только чуть изменить лица, чтобы дать каждой особи свою индивидуальность. -- Это удалось, ты большой мастер. -- Спасибо. Во-вторых, в том году, когда ваши дамы гостили у меня, я записал на нейрограф психотипаж вашей Лены, поэтому было достаточно просто составить программу их поведения. Ну, а в-третьих, согласитесь, отношение к смазливым молодым девицам более снисходительное, им больше прощается, к ним меньше придирок со стороны официальных органов. Вообще, Ваня, была у меня мысль связаться с тобой, но потом я решил не впутывать тебя в эту грязную историю. День практически заканчивался. Солнце клонилось к закату, но лучи его не освещали западную половину небосвода, остававшуюся по-прежнему темной. У нас еще имелась масса вопросов друг к другу, но основное мы уже обсудили. -- Мне надо заскочить к себе в замок, -- сказал Кощей.
– - Поэтому давайте двинем сейчас ко мне, а завтра я доставлю вас к Яге. -- А что будем делать с этим парусником? -- Я позабочусь о нем, -- сказал Соловей-разбойник.
– - Его экипаж погиб, значит это мертвый корабль. Я знаю тут кладбище погибших кораблей, отгоню его туда, и душа его успокоится. -- Как он вообще попал сюда? -- Это очень длинная история, -- ответил Кощей.
– - А если коротко, то в акватории моря-окияна существует место, где можно открыть портал в Бермудский треугольник. -- Тогда все ясно. Мы от всей души поблагодарили Соловья-разбойника за оказанную нам помощь, ведь он не один раз спасал нам жизнь в этом опасном приключении, пустив слезу распрощались с ним и погрузились в летающую тарелку.

Глава 20 .

Восемнадцатое июля– - Стало быть, магическая техника тоже имеет вероятность отказа?
– - с некоторой долей иронии в голосе спросил Колобков-Мельников. -- Стало быть так, -- буркнула Баба-яга, убирая в буфет яблоко с блюдцем. -- Может быть, специалисту показать, пусть починит или настроит?
– - предложил Мокус. -- Да какому специалисту? О чем ты говоришь, бриллиантовый? Порчу напустил ктой-то или защитным экраном навроде моего отгородил, потому и не показывает. А мое антизаклинание не действует, значит сильный маг орудует. -- Поменьше порнуху надо было смотреть, -- пробурчал под нос Константин, но так, чтобы бабка его не услышала. Но она то ли услышала, то ли догадалась, и на десять минут лишила Константина голоса. В смысле, не избирательного права, а речи. -- И не узнаешь ведь, что там с ними сейчас происходит!
– - посетовала Мария Дюкова.
– - Да и вообще, что в мире делается. Плохо, конечно, без информации, -- Плохо, милая, ой плохо. Газеты мне сюда не приносят, дальнозырик покупать -- уж больно дорого. Хоть и предлагал Лешек, давай, мол, купим, а я не соглашалась -- ну куда такие деньжищи на ветер бросать! Да и было б чего там смотреть? Новости, да сериалы всякие паршивые. Ну, погоду иногда скажут, так погоду я и сама предсказать смогу, когда снег, когда ветер. -- А ветер, кстати, сегодня западный, -- выглядывая в окно, заметил Игорь Геннадиевич, -- судя по облакам. Но слабый. И парит, не иначе -- гроза надвигается. Он отошел от окна и, расстегнув ворот рубахи, уселся в кресло-качалку, которое недовольно скрипнуло под его грузным телом. -- И хорошо!
– - Мокус, потягиваясь, откинулся на спинку стула и помахал на себя ладонью как веером.
– - А то жара уже заколебала. Третий день духота стоит невозможная. -- А смотрите, и потемнело вдруг как неожиданно, -- Эльвира подняла глаза от своего вышивания.
– - Вот она и гроза, наверное. -- Да нет, -- возразил Колобков-Мельников.
– - Только что небо было совершенно чистое, и в помине ни одной тучи не наблюдалось, только облачка маленькие. Может, это затмение солнечное? В это время землю начали сотрясать глухие удары, от которых задрожал весь терем и, звякая, стала подпрыгивать посуда в буфете. -- Это гром такой?
– - удивилась Эльвира. -- Жесть!
– - воскликнул Мокус.
– - Тут у вас что, строительство идет какое-то? Сваи где-то забивают? -- Да никакие не сваи, -- Баба-яга выглянула в распахнутое окно.
– - Это вон, нехристь, хозяина чует, хвостом виляет. Кощеюшка летит, наверное. Вон он и солнышко своей тарелочкой загородил. За окном и вправду Змей Горыныч поднял вверх все три морды, глядя на опускающуюся летающую тарелку, и радостно колотил хвостом по земле...