– Ты садистка. Ты ведь это знаешь, правда?
– Уесли попытался рассмеяться, но у него не получилось. Нора засмеялась, но это был грустный смех, который причинял боль.

– Ты только что это понял, малой? Я рассмеялась на шестьдесят шестом. Он любил, как дрожит мой голос, когда я произносила его имя, пока он внутри меня.

– Какая была сотая причина?
– спросил Уесли, капля воды скатилась по его щеке и упала на сложенные ладони.

– Сотая. Он любил, что, когда ему было особенно одиноко без меня, он мог просто прочитать одну из моих книг. И мог услышать мой голос в словах, которые я написала, слышал их так четко, словно я находилась с ним в одной комнате. Думаю, если бы он попросил меня, я бы смогла перечислить все сто причин.

– Пожалуйста, позволь мне ненавидеть его, - умолял Уесли, наконец, посмотрев ей в глаза.

– Зачем тебе ненавидеть его? Он не ненавидит тебя. Я сейчас здесь и он не ненавидит тебя.

– Потому что ты вернешься к нему. И я снова буду один. И если не будет моей ненависти, что у меня останется?

Она улыбнулась ему и тут же укорила себя за эту улыбку.

– У тебя будут твои родители. Огромная ферма. Миллионы долларов.

– И это твой ответ?

Взгляд Уесли стал жестче, и Нора поняла, что сделала ему намного больнее, чем Бастинадо.

– Я не знаю, что еще сказать... я принадлежу ему. Он владеет...

– Он не владеет тобой, Нора.
– Уесли встал и начал снимать с себя мокрую одежду.
– Ты и твои глупые правила извращенцев - чушь собачья. Никто никому не принадлежит. Люди больше не собственность. Сорен не владеет тобой. Ты не принадлежишь ему. Ты можешь уйти от него и остаться со мной, если этого захочешь.

– Эти правила не глупые.
– Нора взяла полотенце и последовала за Уесли в спальню.
– Я не об этого говорю. Я говорю не об ошейниках, кнутах и поводках. Когда ты любишь кого-то, они владеют тобой, неважно извращенец ты или нет. И ты можешь это понять.

– Я понимаю любовь, потому что люблю тебя.
– Он развернулся в центре спальни.

– А ты меня любишь?

– Боже, да, я люблю тебя. И ты это знаешь.

– Останься со мной. Пожалуйста.

– Уес...

– Пожалуйста, - повторил он. "Пожалуйста" - все, что у него было.

Нора только прижалась к нему и вздохнула. Единственное, чем она могла утешить Уесли, это дать ему свое обещание.

– Я попробую.

***

На рассвете следующего утра Нора проснулась и осторожно выползла из сдерживающего ее клубка простыней, рук и ног. Посмотрев на спящего Уесли, она тихо оделась и взмолилась, чтобы он все еще спал, когда она вернется. Прошлой ночью, после того как он вышел из нее в последний раз, перекатился на бок и сгреб в свои объятия, она приняла решение.

Она вышла из дома и села в машину. Руководствуясь лишь своей твердой топографической памятью, она проехала сорок пять минут к лошадиной ферме Талела. Как только она оказалась на месте, Нора открыла багажник автомобиля и нашла стек, который привезла с собой из своего дома в Коннектикуте. Она любила этот стек. Короткий, красный и порочный, он заработал ей прозвище Маленький Красный Стек в начале ее карьеры Доминатрикс. Несколько историй было написано об этом стеке. Он стал легендарной вещицей. Но он был очень реальным, очень болезненным, и она собиралась использовать его на ком-то, без всяких угрызений совести.

Нора постучала в дверь и стала ждать. Сонный слуга открыл дверь и впустил ее. Но когда он попытался преградить ей путь наверх, Норе пришлось напомнить себе о втором правиле Кингсли.

Ты Доминант.

Действуй подобающе.

Она так и действовала. Дворецкий ростом в пять футов и десять дюймов и весом в двести фунтов оказался на полу с загнутой за спину рукой.

– Я просто хочу поговорить с Талелом, он старинный, дражайший мой друг. И видели тот Астон Мартин снаружи? Это он купил его для меня. Я знаю, что он все еще в постели. Там должны быть и вы. А теперь идите или каждый в этом штате узнает, что вас прижала лицом в пол женщина ростом в пять футов. Скажите «да, Госпожа», если поняли.

– Да, Госпожа.

– Хороший мальчик. Вон.

Нора отпустила его и пошла по ступенькам вверх. Она понятия не имела где была спальня Талела, но вскоре нашла ее, или Талел, рано проснувшись, ждал ее у окна.

– Я слышал, как вы пришли, Госпожа. Я где угодно узнаю этот двигатель.

– Не удивительно. Этот двигатель был твоим, прежде чем перешел ко мне. Хочешь вернуть?

Талел развернулся и застенчиво улыбнулся, не поднимая на нее глаз.
– Я бы не отказался.

– Я бы вернула его, если бы знала, что ты настолько нуждаешься в деньгах, что убил свою собственную лошадь. Сколько ты должен?

– Госпожа... я не…

Нора ринулась к Талелу и со злостью влепила ему пощечину. Он вздрогнул и пораженно уставился на нее, но затем в его взгляде вспыхнуло желание.

– Сколько ты должен?
– снова спросила она.

– Я не...

Нора вертела в пальцах стек. Вертеть стек было ее фишкой. Играть со стеком как с дубинкой, прежде чем схватить его за ручку и резко замахнуться.

Талел испуганно наблюдал за вращающимся стеком. Нора пропускала его сквозь пальцы, пока не схватила за ручку и хлестнула Талела по тыльной стороне колен. Он рухнул на пол.