Девочка отставила чашку и испуганно взглянула на профессора. И тут же отвела глаза. Ясно, это и было ее главным секретом. Скорее всего, ребенок таскался по лесам с какими-нибудь браконьерами. Именно в преступных сообществах зачастую самым причудливым образом сохранялись самые неожиданные обычаи. И придется сдерживать свое любопытство, ребенка вполне могли связать клятвой.

– Можете не отвечать, - сказал Снейп, - я так понял, что это секрет?

Девочка кивнула и робко взглянула на своего учителя. Снейп чуть заметно улыбнулся. Он мог, конечно, применить легиллименцию и узнать все секреты малышки, но это было бы слишком жестоко. К тому же ему совершенно не хотелось лишаться ее доверия. Так или иначе, в ближайшие годы они были обречены на общество друг друга. Страха и ненависти Мастеру Зелий хватало и на уроках. Совершенно ни к чему было тащить все это в личные комнаты и лабораторию. К тому же он поклялся защищать и оберегать маленькую сиротку. Так что с откровениями стоит повременить. Захочет — сама расскажет.

Гермиона снова взяла чашку и ухватила румяную булочку. Видимо, успокоилась. Снейп размешал сахар и пригубил чай. А это будет даже интересно. Девочка была полна сюрпризов. Кажется, он не прогадал с этим наставничеством.

Следующие дни проходили по стандартному сценарию. Завтрак, самостоятельные занятия, обед, снова учеба и опрос. Помощь с наведением порядка в хранилище и варка простейших зелий. Слизеринцы больше не надоедали расспросами. Профессор несколько раз отправлял Гермиону к декану факультета Хаффлпафф за растениями. В теплицах было очень интересно, а профессор Спраут всегда с радостью отвечала на все вопросы любознательной девочки. Остальные профессора тоже относились к ученице зельевара доброжелательно. Единственное, что напрягало, так это расспросы о жизни в Лютном и ненавязчивые намеки на помощь, если профессор Снейп будет слишком суровым Наставником. Похоже, что Мастера Зелий все считали злым и жестоким человеком. Гермиона этого не понимала. Неужели, если человек не улыбается всем подряд, то он обязательно плохой? Вечером в кабинет профессора часто приходил кто-нибудь из слизеринцев. Их обязательно выслушивали, давали советы. Декан стоял за своих змеек горой. Для Гермионы такой порядок вещей был совершенно естественным. Она выросла в общине людей, которые скрывались от всего мира и готовы были глотки рвать друг за друга.

Слизеринцы относились к Гермионе доброжелательно, но в друзья не навязывались. Ее это устраивало. В Хорн-Касл у каждого из детей имелись свои обязанности, каждый учился использовать свой Дар, времени на беззаботные игры было мало. Да и сама Гермиона охотнее всего бродила по лесу в Долине. Именно поэтому самым сложным в Хогвартсе для нее была необходимость практически постоянно находиться в четырех стенах и отсутствие столь любимых походов за растениями. После того знаменательного визита в Запретный Лес профессор за ингредиентами не выбирался, предпочитая получать все из теплиц или по почте. От этого было грустно. Так хотелось взять арбалет и пойти бродить по тропинкам, прислушиваясь к пению птиц и лесным шорохам. Но нельзя! Детям без сопровождения преподавателей в лес НЕЛЬЗЯ потому, что лес Запретный. Там жили кентавры, оборотни и некие загадочные животные, про которых было известно только то, что они есть. На таких животных хотелось бы посмотреть. Гермиона знала повадки многих волшебных тварей. А в речке, которая протекала в Долине, водился келпи. Поэтому в полдень все обитатели Хорн-Касл старались держаться подальше от воды.

Возможно, для того, чтобы получить доступ в лес, стоило поближе познакомиться с лесником Хагридом. Но он откровенно недолюбливал слизеринцев. Это было странно. Гермиона не замечала, чтобы питомцы профессора Снейпа так уж отличались от основной массы студентов. Но между ними и всеми остальными словно пролегала невидимая стена. На них косились, от них постоянно ждали подвоха. И это сплачивало змеиный факультет как ничто другое. Даже те, кто не очень-то ладил между собой, готовы были подыграть своим и прикрыть их в случае необходимости. Никого не интересовала высшая справедливость. Были только свои и чужаки. Для воспитанницы Леди Кэтрин это была самая правильная позиция.

Незаметно приблизился Самайн.

Как оказалось, волшебники забыли и про него. Осталось непонятное маггловское название Хэллоуин, обычай украшать дом и наряжаться.

Гермиона тяжело вздохнула. Обидно.

Большой Зал был щедро украшен парящими в воздухе тыквами, летучими мышами. Столы ломились от угощений, большинство которых были приготовлены из той самой тыквы. Ужасно. В Хорн-Касл на стены вывешивали черепа поверженных врагов, как и велел старый обычай. В древности, пока Долина была еще не так надежно защищена и спрятана от чужаков, частенько случалось, что кто-нибудь из волшебников пытался покорить неприступную цитадель. Их черепа и освещали стены замка.

И никакой тыквы, разумеется. А еще была Охота…

В ночь Самайна приоткрывались Врата. Долину наполняла невиданная мощь, казалось, что сам воздух становился плотнее и искрился от магии. Он кружил головы и пьянил не хуже верескового эля. Детям не разрешалось выходить из замка, но они участвовали в ритуалах. А охотники загоняли обратно всю нечисть, которая проникала в мир людей из-за Врат. Участием в Охоте грезили все, но дозволялось это лишь взрослым, да и то не всем. Например, Пэт и Мюриэль всегда оставались в замке, присматривая за детьми.

Гермиона прекрасно понимала, что даже полученное ею благословение не дало бы ей права участвовать в Охоте. Но сама атмосфера истинной магии, возможность проводить взрослых, подержаться за стремя… А потом следить с самой высокой башни за цепочкой огоньков…

А здесь не будет ничего подобного. Никто не преломит хлеб, благодаря за урожай. Не будет очищающих костров, поминовения предков. Просто ужин с угощениями в зале, украшенном тыквами.

– Не любишь тыкву?
– спросил задумчивую Гермиону ее сосед по столу.

– Не люблю, - ответила девочка.
– Как можно ее есть в таких количествах?

– Если есть много тыквы, то может быть расстройство желудка, - наставительно сказала Элис Кроули.
– А так она вроде даже полезная.

– Беее, - поморщился Дик Трейси.
– Мой папа говорит, что почему-то полезным всегда оказывается все самое невкусное.

– Ну, не такое уж невкусное, - пробормотал кто-то из старших.

– Хорошо хоть жареная курица есть, - заметила Гермиона.

– Это да, - согласился Дик, - а то хоть вешайся от этой тыквы. Я и сок этот терпеть не могу, хорошо хоть воду на стол ставить не забывают.