— А теперь?

— А теперь я знаю, что никакой змеи не существует. Большие морские корабли много раз объехали вокруг земли, — Джумаклыч крутанул пальцем глобус, — и никакой змеи не нашли. Нет ее. Вот так-то, дружок.

Сердар молчал, пристально разглядывая глобус. Поверил он ахуну или нет, этого он и сам еще не знал.

— Что ж, тогда, может, и чудо-рыба в Амударье — неправда?

— Это какая же чудо-рыба? — ахун снова прикинулся несведущим.

— Ну как же, про нее все знают! Один раз по берегу Амударьи шел караван, большой, тяжело груженный. Караван-баши остановил его на привале у реки, в тени деревьев — попить чаю, перекусить. Развели караванщики костер, вскипятили воду, положили заварку… Второй раз наполнили кувшин водой, снова поставили на огонь. И не успела вода вскипеть, как земля ни с того ни с сего стала вдруг сползать в реку…

— Подумать только!.. — воскликнул ахун. — Это почему ж так?

— А потому что они, оказывается, на рыбе сидели. Она спала сотни лет, а караванщики жгли, жгли костер, прожгли ей шкуру огнем. Рыба проснулась и — в воду.

— Так… А как же на ней деревья-то выросли? В шкуру вросли?

— Нет. На рыбу за сотни лет песку, илу всякого нанесло…

— А… Понятно. И кто ж тебе это рассказывал?

— Бабушка. Она много всего знает!

— Да видно, что бабушка твоя мастерица рассказывать. Но все эти ее рассказы называются предания, легенды, то есть то, что придумано. Ты не огорчайся, — Джумаклыч похлопал мальчика по спине, — это очень хорошие рассказы, красивые, интересные, но это неправда. Если ты хочешь узнать правду о том, как устроен мир, приходи ко мне в школу. Приходи. Ты станешь много знать, будешь ученым человеком. Сейчас во всей Туркмении нет пока ни одного учителя, который бы кончил не религиозное высшее училище, а настоящий институт. Поэтому приходится приглашать учителями людей, кончивших медресе. Ишаны и моллы ненавидят нас, тех, кто согласен помочь советской власти. А вас, когда вы получите настоящее современное образование, вас уже никто не будет ненавидеть. Вы будете самыми уважаемыми людьми. Ты понял меня, Сердар?

— Понял, учитель. А если я один буду ходить, вы станете меня учить?

— Лучше было бы привести еще несколько мальчиков…

— А сколько?

— Ну хотя бы человек пять…

— Пять можно! Пять это я завтра! А через неделю и двадцать будет!

— Прекрасно. Только верны ли твои слова?

— Верны! У меня лживых слов не бывает! Если сказал — все!

— Молодец!

Джумаклыч захлопнул лежавшую перед ним книжку и положил ее на стол.

— Гео… гра… фия… — по слогам прочел Сердар. И повторил: — География.

— Ты хорошо читаешь! — обрадовался Джумаклыч.

— Я читать умею. Только я не понимаю, что это значит — география.

Ахун объяснил, что это такое, и Сердар попросил у него учебник — почитать. Назавтра Сердар обещал вернуть книгу, когда вместе с товарищами придет в школу.

Придя домой, Сердар бережно положил книгу, предварительно погладив ее, потом бросил на кошму подушку, лег на нее грудью и взял книгу в руки. На обложке написано было имя Джумаклыча, и Сердар решил, что книгу написал сам ахун.

Произнеся положенное «бисмилла!» — в школе моллы Акыма их учили произносить это слово перед началом всякого нового дела, — Сердар с замиранием сердца открыл учебник. Он перелистывал страницы, разглядывал картинки, прочитывал заголовки. Перелистав книгу до конца, Сердар снова раскрыл ее на первой странице и принялся читать. Написано было интересно, но очень уж непонятно. Сердар прочитал страницу один раз, потом второй, потом третий раз… Вроде стало понятней. Сердар и сам не заметил, как увлекся. Он вдруг забыл все: все свои заботы, беды свои и печали. И про скуку забыл. Мальчик читал, не замечая, как летит время. И только когда с улицы донеслись выкрики: «Счастливо!», «Пока!», он понял, что уже вечереет и ребята из школы моллы Акыма возвращаются домой.

Меред, придя из школы, прежде всего бросился к скатерти, в которой хранились чуреки, схватил один и вцепился в него зубами. Он жевал чурек быстро, хотя глотать сухие куски было не так-то легко, а сам исподлобья поглядывал на Сердара — ему хотелось спросить брата, почему тот не был в школе, но для этого надо было перестать жевать.

Меред запихнул в рот последний кусок чурека, ни крошки не оставив псу, который стоял рядом, виляя хвостом и умильно поглядывая на него, потом вошел в кибитку и припал к ведру о водой. Утолив голод, напившись, Меред стал прислушиваться к тому, что вполголоса читал брат. Сердар читал что-то непонятное, и даже страшновато немножко было его слушать.

— Что это у тебя за книга?

Сердар не ответил.

— А в школу почему не ходил?

Брат снова не ответил, и Меред разозлился. Он завидовал брату черной завистью, завидовал давно. В школу они пошли в один день, но Сердар быстрей всех освоил школьные науки. Он умел читать даже такие книги, которые прежде в глаза не видел, тогда как Меред, не в силах одолеть грамоты, умел лишь повторять заученное наизусть. Сейчас зависть с новой силой вспыхнула в сердце Мереда, и он начал приставать к брату.

— Чего это такое читаешь? Земля круглая! Что она, как яйцо?

— Как яйцо! Еще круглей яйца!

— Чего только не напишут безбожники! Круглая! Любому дураку известно: земля о четырех углах и с каждого угла ее рыжий бык подпирает.

— Нет там ни быков никаких, ни коров! Вон в книге нарисовано, какая земля. Круглая она.

— Земля круглая? Быков нет?! А кто ж ее тогда держит?

— А быков кто держит?

— Кто, кто?.. Бог!

— Ну а землю солнце держит.

— Вот это ляпнул! Солнце землю держит! Ты что, рехнулся? Или совсем с пути истинного сбился, поганым джадидом стал? Бабушка! Бабушка, слышишь, что он несет: земля круглая, быки ее не держат, солнце держит…