Мой конь в трясине. Ну же, прочь!

Не то с тобой придется ночь

Провесть в лесу и до костей

Промокнуть от росы ночей».

Тогда спрыгнул с седла бедняк,

И стали медленно в овраг

Они спускаться. Бодр и смел,

Ребенок весело запел

Простую песню; а старик

Снял с шеи ножик свой, и вмиг

В глубоком рве коня сдержал

И хриплым голосом сказал:

«Мои подвязки, чорт возьми,

Ослабли! Друг мой, подтяни!»

При этом слове Михаил

Напев веселый прекратил,

И не заметя, как сердит

Был голос всадника, спешит

Не ослабевшую ничуть

Подвязку крепче затянуть.

И вот, пока он под коня

Нагнулся, голову склоня,

Сверкнул над ним стальной клинок

И пал, ему вонзившись в бок.

Назад отпрянув и вскричав,

На землю рухнулось стремглав,

Глаза в испуге обратя

К убийце, бедное дитя.

Тогда, весь бледен как мертвец,

С седла спрыгнул царев гонец

И, чтоб все кончить, перед ним

Стал на колена. Недвижим,

Лежал убитый; но еще

В нем было сердце горячо.

Свирепый сквайр, как лист дрожа,

Хватает рукоять ножа;

Но прежде чем извлечь успел,

Вдруг колокольчик прозвенел

Далеко где-то. Страх и дрожь

Его объемлют. Бросив нож,

К земле приникнул ухом он,

И — чу! все ближе, ближе звон

И ясно слышен наконец.

Тогда вскочил с земли гонец,

Подумав в ужасе, что в лес

Нисходит мстителем с небес

Хранитель-ангел душу взять

И злато Каина попрать.

А звон все ближе — страшный миг!

И вот, как бешеный, старик,

Прыгнув в седло и шпоры дав

Коню, пустился в лес стремглав.

И конь, испуган, в черный бор

По пням, по рвам, во весь опор

Помчал седого ездока

И мчал до той поры, пока

У моста мертвым пал под ним.

Грехом и ужасом гоним,

Бродил всю ночь в полях старик

И на рассвете лишь достиг

Ворот злосчастного дворца,

Имея образ мертвеца.

Тут, предъявив с гербом кольцо,

Самьель поднялся на крыльцо

И, быв допущен к королю,

Всю повесть страшную свою

Пересказал. «Король, поверь, —

Так кончил сквайр, — он мертв теперь;

И то, чем был испуган я,

Должн

о

лишь радовать тебя:

Tо с неба — верю я тому —

Звонили ангелы ему,

Чтоб душу в рай призвать. И вот

Каков пророчества исход!»

Но тот, не в духе, тяжело

Вздохнул, нахмуривши чело.

«Самьель! — так начал он, — я ждал,

Когда то дело поручал,

Что ты, как воин и герой,

Исполнить смело замысл мой.

А ты, испуган, поражен,

С пугливым взором слабых жен

И обезумлен, чуть дыша,