Вот теперь я совсем перестала его понимать.

– С чего ты взял?

– Ты же сама сказала. Он: Клайд Конавэй, родом из Колби. Как ты думаешь, кого он будет уважать

больше: жителя «Песчаного рая» или обитателя этого домишки?

Что-то в его рассуждениях было неправильным, хотя вроде бы все казалось логичным. Запах

отбеливателя отвлекал от размышлений об этом, успешно скрывая от въедливых мыслей

неприглядную правду. Я потрясла головой.

– Клайд поймет, что ты пытаешься казаться другим человеком, Тео.

– Может быть. А может, и нет, - он улыбнулся, взял бутылку и налил нам еще вина. – Вот так, дамы

и господа, Лучшее Лето В Жизни превращается в Самое Лучшее Лето За Все Времена. И больше не

нужно ладить с Айви. Выпьем за это!

Он поднял бокал, и я сделала то же самое. Но, когда мы чокнулись их краями, на меня снова

нахлынуло чувство того, что что-то здесь неправильно. Возможно, это я в неправильном месте,

возможно, рядом со мной неправильный человек. Возможно, счастливый номер семь, как сказал

Тео, не всегда приносит удачу. Кто знает. Но, когда мы выехали обратно в Колби, чтобы вернуть

велосипеды к назначенному времени, Тео вновь поехал впереди. На переезде, пропуская

машины, я ждала, что он обернется и помашет мне рукой, но он этого не сделал, и мне оставалось

лишь крутить педали быстрее. Меньше всего на свете мне хотелось остаться позади.

Глава 17

ВО СНЕ Я все еще была в домике Тео. Хотя теперь он стал просторнее настолько, что я не могла

найти дверь. Запах отбеливателя стал сильнее, и я закрывала лицо рукой, другой беспомощно

шаря по стенам в поисках ручки. Наконец, ладонь у рта перестала помогать, и я закашлялась

сильнее, чем когда-либо. Проснувшись, я судорожно начала глотать воздух.

– Эмалин? – все еще не до конца придя в себя, я приоткрыла глаза. Дверь в мою комнату открыта,

на пороге стоит папа в маске, закрывавшей нос и рот. – Ты не должна быть здесь!

– Ночь-полночь, - пробормотала я, все еще кашляя, - где же мне еще быть?

– Не ночь, а семь утра, - папа помог мне сесть, затем вылезти из кровати. – Я заходил сюда в

полшестого, тебя не было. Так, пойдем.

Мне повезло: я кашляла слишком сильно, а проснулась еще не до конца, поэтому ничего

объяснять пока не могла. Вчера вечером я собиралась вернуться домой, как обычно, но вместо

этого мы с Тео сидели в его домике, слушали музыку, пили вино и закусывали оливками. Я

заснула, а когда проснулась, то не захотела идти домой в одиночестве по темноте и стала ждать

рассвета. Рассвет был час назад. Ой.

К счастью, папа был слишком занят тем, чтобы вывести меня из-под опасного токсического облака

краски (или что он там еще распылял, бог знает), что никаких объяснений с меня не требовал.

Однако я расслышала его бормотание:

– …специально попросил сказать всем, что утром надо будет встать пораньше и уйти, - мы вышли

на улицу, и я с наслаждением вдохнула свежий воздух. – Ты не получала маминых сообщений?

Если подумать, то я, кажется, видела несколько смсок, но потом телефон выключился – я не успела

его зарядить. В домик Тео не было проведено электричество, так что пришлось мне остаться без

связи, что оказалось фатально.

– Прости, - промямлила я. – Аккумулятор буквально умер.

Папа вздохнул: мой телефон был известным любителем отключиться в самый неподходящий

момент.

– Если бы я не услышал твой кашель, ты бы последовала его примеру.

– Эта краска и впрямь так опасна? – возмутилась я. Все понимаю, ему нравится заниматься тем,

чем он занимается, но всему же есть предел!

– Нет, конечно, - проворчал он. – Но эта дрянь пахнет отвратительно, - папа открыл дверь в мой

автомобиль и огляделся по сторонам внутри.
– На, попей, - она протянул мне банку давно

выдохшейся газировки, найденную в машине.

– Спасибо, - я сделала большой глоток и с облегчением вздохнула. – Фу-ух. Намного лучше.

В этот момент он и увидел надпись на банке: «Пирс Конрой». Эта газировка продавалась лишь в

одном месте: в магазинчике за пределами Колби, что находился неподалеку от дома Тео. Сейчас