– Там будет Люк, - заметил Бенджи. Я замялась.

– Да, но я сейчас не самый его любимый человек, понимаешь?

– Но ведь сейчас он тут.

– К чему ты ведешь, Бенджи?

Он пожал плечами.

– Он сказал, что у него были какие-то планы, поэтому он пропускает вечеринку.

– Мы случайно встретились, когда он проезжал мимо, - объяснила я. – Послушай, я понимаю, ты

думаешь, что ты взрослый и так далее, но взрослые люди не сбегают вот так вот. Твой папа в

ярости.

– Он всегда в ярости, если что-то идет не так, как он хочет, - буркнул мальчик. – Он терпеть этого не

может.

Услышав это, я улыбнулась и поспешно заставила себя опустить уголки рта вниз.

– Вряд ли вообще кому-то нравится, когда все идет не так.

– Ты еще злишься на него?

– На кого?

– На папу.

Вот этого вопроса я не ожидала, поэтому мне понадобилось какое-то время, чтобы обдумать

ответ.

– Нет. Не то что бы.

Странно было слышать это от самой себя, но это действительно было правдой. Была ли я

расстроена из-за того, что случилось весной? Да. Задело ли меня недавнее его поведение? Да. Но

злость и обида куда-то улетучились вместе с напряжением, словно ничего этого никогда и не было.

И отца тоже не было. Нехорошо так говорить и думать, конечно, но сейчас это было именно так. От

некоторых людей лучше всего не ждать ничего, чтобы потом они не разочаровали тебя. Проблема

лишь в том, как отличить этих людей от остальных.

– Он не умеет говорить, что был неправ, даже если знает, что ошибся, - заметил братишка. Я

подняла брови, и он пояснил: - Мама так всегда говорит, когда я обижаюсь на него. Иногда

помогает.

– Да, - согласилась я. – Это помогает.

Мы сидели вдвоем в песочнице, спрятавшись за ее бортики от внешнего мира, и над нашими

головами было лишь синее небо. Наверное, прием Айви еще продолжается. Интересно, сделал ли

Клайд уже свое заявление о туре? Наверное, да. Все аплодировали, Айви улыбалась, Эстер

снимала происходящее на камеру… А завтра выставка уже будет закрыта, Айви будет собираться в

дорогу, Бенджи уедет домой, и многое поменяется с их отбытием. Глядя на небо, так и хочется

думать о времени, о том, как долго длится что-то, а потом заканчивается в один миг. Так много

дней, когда ничего не меняется, а потом все разом переворачивается с ног на голову.

К офису подъехала машина, и я выглянула наружу. Отец – а это был он – опустил стекло, к нему

подошел Люк, и спустя пару секунд они оба смотрели в сторону песочницы.

– Твой папа приехал, - сказала я Бенджи. Плечи его повисли, лицо покраснело. – Да, да. Но, может, ты просто скажешь ему то же, что сказал мне?

– Он все равно заставит меня уехать.

– Но зато поймет, почему ты не хочешь уезжать, - добавила я. – Иногда понимание – это самое

лучшее, на что можно надеяться. Итак?

Бенджи кивнул, и мы встали. Отец вышел из машины, Люк стоял рядом с ним, оба они смотрели

на меня. Я вылезла из песочницы и направилась к ним. Отец сунул руки в карманы.

– И что? Мне его тащить сюда?

– Он расстроен.

– Это я расстроен, - нахмурился он. – Мы объездили полгорода, и ему пора бы уже прекратить

вести себя, как неразумный малыш. У меня нет времени на это.

– Тогда найди время, - холодно отозвалась я. Люк удивленно посмотрел на меня. Я на шаг ближе

подступила к отцу и понизила голос. – Это твой сын, он напуган и переживает. Скажи ему, что все

будет хорошо.

– Он не малыш, - повторил отец. – И может справиться с фактами.

– Ему десять лет, и ему нужен папа, - не отступала я. – Постарайся сделать так, чтобы он все же у

него появился. И постарайся сделать это не потому, что я стою перед тобой и прошу об этом. Если

у Бенджи будет папа, то клянусь, я больше не побеспокою тебя. Никогда.

– Эмалин! – пораженно воскликнул он. – Я и твой папа тоже!

– Нет. Ты мой отец. Папа у меня есть, и Бенджи он тоже нужен. Не лекции. Не факты. Не окрики.

Ему нужно твое внимание, терпение и время. Ему нужен ты.

– Эмалин, - тихо произнес он, но я покачала головой.

– Иди.

Теперь и я тоже начала плакать, слезы просто подступили к глазам, и я не сделала ничего, чтобы их

остановить. Я словно оплакивала все: сумасшедшие дни, запутанное лето, сложный год. Отец