смотрел на меня, а мне уже было ясно, что слишком поздно пытаться что-то вернуть. Но с Бенджи

у него есть шанс, если только он постарается.

Разумеется, ничего из этого я не сказала, а он, наконец, направился к песочнице, где сидел его

сын. Больше всего на свете я сейчас хотела, чтобы Бенджи любили, чтобы от своей семьи он

получил все то тепло и любовь, которых был, возможно, лишен раньше. У отца были свои

недостатки, а у нас с ним были трудные времена, но я верила, что с Бенджи все будет иначе.

Лучше поздно, чем никогда.

Глава 21

НАДО ПРИЗНАТЬ, здесь все было другим.

– У меня есть жетоны! – крикнул Бенджи, подбегая к турникетам. Я поспешила за ним, и через

несколько шагов мы уже спешили по темному тоннелю на платформу, нас окружал городской

горячий воздух.

– Куда мы идем, напомни, пожалуйста? – мне до сих пор было сложно смириться с тем, что я не

знаю, куда иду.

– На платформу R, она вон там, пойдем!

Он нетерпеливо схватил меня за руку, и мы понеслись на платформу, затем вскочили в поезд за

мгновение до того, как двери закрылись. В вагоне оказалось лишь одно свободное место, и

Бенджи галантно уступил его мне, а сам ухватился за поручень.

– У тебя точно есть приглашение? – снова спросил он.

– У меня есть приглашение, - улыбнулась я. – Но, даже если бы его не было, я думаю, нас все равно

бы пустили. Мы знаем ассистента художника.

– Это верно, - согласился Бенджи, крутясь вокруг поручня.

Была середина ноября, с нашей последней встречи прошло почти три месяца, и за это время

братишка вырос на добрый фут, а благодаря новой прическе я едва узнала его, когда они с отцом

встретили меня в аэропорту несколько дней назад. Но все-таки узнала.

Эту поездку мы спланировали еще в середине августа, когда отец и брат уезжали из Колби. Тогда,

после побега Бенджи, они все же решили остаться еще на три дня, и мы с братишкой оторвались

по полной: гамбургеры с креветками, работа в офисе и походы в парк. В последний вечер я

сдержала слово и опустошила бутылку с монетками – штрафы за упоминание конца лета.

Скопленных денег хватило на два билета на колесо обозрения, но платить нам не пришлось. Как

всегда, от моих денег там отказались.

Несмотря на то, что с братишкой мы поддерживали связь, постоянно перекидываясь смсками –

ему подарили мобильник – от отца я ничего не слышала больше двух месяцев. Затем, в начале

ноября, в моем почтовом ящике обнаружилось письмо, в котором не было ни темы, ни

приветствия. Оно гласило лишь:

«Какие книги по учебе тебе понравились?

Что не нравится?»

Всю следующую неделю я открывала это послание, всматривалась в слова, а затем опять

закрывала. Я ничего не должна своему отцу – и, надеюсь, он это понимает. Но электронная почта

никогда не подводила, так что, в конце концов, я написала ему ответ, сказав, что Хаузер был

интересен, а вот Милтона понять просто невозможно. Через три часа пришло еще одно послание

от него, и с того момента мы стали поддерживать связь, оставаясь на безопасной теме

литературы. Это не была родительская забота, но ее мне хватало и от мамы с папой. А отец много

знал о книге «По ту сторону рая».

– Наша станция, - сказал Бенджи, когда поезд стал сбрасывать скорость. Мы вслед за несколькими

пассажирами вышли на платформу, затем брат вывел меня на поверхность, чему я была страшна

рада. Странно находиться под землей, пусть даже и в поезде.

– Так, - я развернула листок с напечатанной моим отцом картой. – Надо пройти два квартала

прямо, затем повернуть налево и пройти еще три. Галерея будет на углу.

– Ага, - Бенджи кивнул, - нам туда. Пошли.

Я послушно направилась за ним, но все-таки вбила в телефоне нужный адрес и контролировала

наше продвижение через спутник. Шумный и деловой город до сих пор иногда заставлял меня

чувствовать себя неуверенно, точно я была маленькой песчинкой в огромной пустыне. Впрочем, в

последнее время это чувство посещало меня гораздо реже, ведь за время, проведенное здесь, я