Я опять целую его быстро и естественно покачивая бедрами ухожу. Поскольку, мы не торопимся, это совершенно не значит, что я не могу помучить его немного.

— Ты убиваешь меня наповал, Пейдж МакКарти!—кричит Мэтт мне в след, пока я поднимаюсь по лестнице и вставляю ключ в замок.

Я не могу сдержать улыбки, открываю дверь, оставляя его стоять на тротуаре, понимаю, что он попался. Я слышу по прошествии нескольких минут, как он заводит двигатель, плюхаюсь на диван, бросив сумочку на журнальный столик, и замечаю бумажку на стеклянной поверхности, я наклоняюсь и беру ее в руки. Улыбка пропадает, как только я читаю идеально напечатные слова:

«КОНЕЧНО ЖЕ ТЫ ПОНИМАЕШЬ, ЧТО ДЛЯ ТЕБЯ ХОРОШО. ДА? И ПЕРЕСТАНЕШЬ СОВАТЬ СВОЙ НОС, КУДА НЕ СЛЕДУЕТ. ВОЗВРАЩАЙСЯ К СВОИМ КРАСИВЫМ ФОТОГРАФИЯМ, И НИКТО НЕ ПОСТРАДАЕТ». Я вскакиваю со своего дивана и ошалело оглядываюсь вокруг, боясь вздохнуть.

Кто-то побывал у меня в доме. Кто-то знает, что я наблюдала за Винни Демарко. А что, если он все еще здесь?

Сегодня первый раз в жизни, я хочу, чтобы моя мать со своим пистолетом была рядом со мной.

— Мы едем в полицию сейчас же, — сердито говорит Мэтт, ударяя по тормозам Форда-150 пикап на светофоре, направляясь в город.

Когда я в панике выбежала из дома, выхватив телефон из сумочки, позвонила первому, о ком подумала. Это было просто, поскольку я все еще чувствовала вкус его поцелуя на губах. Я бы позвонила маме, но знала, что она прочитает мне очередную лекцию, Кеннеди— но мне придется признаться, что я наделала, а я не была к этому готова. Единственный человек, которому я хотела позвонить, испытывая панический ужас, оказался Мэтт. Это возбудило и напугало одновременно.

Я привыкла к своей независимости через несколько месяцев после развода, и сейчас испытывала страх, что снова хочу как-то зависеть от другого человека. Особенно от человека мужского пола, кто мог меня послать ко всем чертям, не моргнув глазом, и разбить мне сердце, если он вдруг решит, что все еще по-прежнему влюблен в свою лживую, мошенницу жену.

— Нет необходимости привлекать полицию. Я, наверное, погорячилась. Поскольку похоже, что скорее всего, что это был Энди, пытающийся меня запугать, так как я не даю ему денег.

Он останавливается на пустом перекрестке и смотрит на меня. Я вижу, как в его глазах происходит борьба. Он так сильно хочет защитить меня от человека, пытающегося угрожать мне, но он согласен пойти мне на уступку и сделать то, что я прошу.

— Я не согласен с этим, Пейдж. Мне не нравится.

Затем он глубоко вздыхает и сворачивает на улицу, которая уводит из центра города и полиции.

Энди всегда принимал решения за меня. Он объяснил, что поступал так исключительно в моих же интересах или же говорил, что поскольку имеет некую разницу в возрасте, которая позволяет ему делать более осознанный выбор в отношении моей жизни. Правда, этим он пытался дать мне понять, что я нужна ему, и моя карьера должна развиваться успешно. В первые месяцы после того, как мы разошлись, я почти верила в это. Я многое не умела делать. Я была не способна принять самое простейшее решение, потому что так долго полагалась только на него. С помощью моих подруг, я смогла понять, что вполне способна сама контролировать свою жизнь и потихоньку вернула свою независимость обратно.

Что-то настолько маленькое, но такое значительное заключалось в том, что Мэтт выслушал меня, и сделал так, как я считала нужным, и это значило для меня намного больше, нежели то, что происходило со мной в течение всей моей жизни. Он не принижал меня и не говорил, что я не понимаю, о чем говорю. Он позволил мне принять свое собственное решение, даже если онов дальнейшем может оказаться не правильным.

Я чувствую, как к горлу подкатывает комок слез и мне приходится их сдерживать от страха. Я не буду плакать, по крайней мере не сейчас.

— Я бы хотел, чтобы ты разрешила мне осмотреть твою квартиру. Что если тот, кто оставил эту записку, находится все еще там?— спрашивает Мэтт.

— Ты с ума сошел? Это прямо как в фильме ужасов. Ты никогда не должен возвращаться в дом в поисках плохих парней. Это всегда заканчивается встречей с мачета, — спорю я.

— Мачете, да? И обычно многие за тобой гонятся с мачете?— со смехом спрашивает Мэтт. — Я серьезно рассматриваю развернутся и отправиться в полицию, если это так на самом деле.

— Как я сказала, наверное, сделала из мухи слона. Я завтра же первым делом позвоню Энди и припугну его до ужаса.

— А если это не маленький проныра, что тогда? Твои друзья не страдают таким родом извращениями, чтобы так пошутить, да? — спрашивает он.

Я не собираюсь лгать, его забота согревает мне сердце даже больше, что он назвал Энди маленьким пронырой.

Я легко смеюсь над самой идеей, по поводу Кеннеди или Лорелей, способных проникнуть ко мне в квартиру и оставить записку, и угнетающие мысли, затуманившие меня секунду назад, быстро исчезают.