— Это одно и то же. Делай то, что у тебя получается лучше всего, дорогая. Пока ты будешь иметь такую внешность, занимайся этим.

Успокоившись по поводу своего вида, Пенни гладит меня по плечу и уходит, давая на ходу распоряжения фотографам и его помощникам.

— Можете подождать несколько минут, пожалуйста?—прошу я визажиста, имени которого так и не узнала.

— Я уже закончила. Не мочи лицо и не выходи на улицу. Ветрено, и мне придется пожизненно завивать твои кудри снова.

Она гневно быстро уходит прочь. Всегда одно и то же происходит на этих фотосессиях. Каждый обращается со мной, словно я полная идиотка.

— Ты выглядишь...

— Молчи. Пожалуйста, ничего не говори,— предупреждаю я Мэтта, когда он появляется у меня за спиной и смотрит на мое отражение в зеркале.

Мне действительно не нужно слышать его слова, как прекрасно и удивительно я смотрюсь. Поскольку все это не мое. Это всего лишь макияж и лак для волос. И к тому же, они все равно обработают мои фотографии в фотошопе.

Но именно эту свою внешность я и использую в модельном бизнесе, и ему следует получить представление об этом.

Хотя я сказала ему, что собираюсь с дерьмом Энди разобраться своими силами, я хотела, чтобы здесь присутствовал Мэтт. Если он станет мне доверять, он должен увидеть меня разную —хорошую, плохую и в качестве модели. И среди всего сумасшествия, которое происходит в его жизни (совещания с адвокатами и встречей с Советом директоров, которые погружаются во все проблемы, прежде чем они отправятся в суд, выступать против Мелани) он взял тайм-аут в своем напряженном графике, чтобы поприсутствовать на съемке. И если бы я уже не понимала, что влюблена в него, то учитывая этот факт, что он сегодня присутствует здесь, со мной, заставил бы меня влюбиться однозначно.

— Я хотел тебе сказать, что ты выглядишь, как невеста Франкенштейна со всей этой фигней на лице. Думаю, что фотографии,где ты была бы в моей футболке, были бы гораздо лучше.

Я чувствую, как слезы собираются у меня в глазах, и быстро моргаю,пытаясь сдержать их, но бесполезно. Пара слезинок стекает по щеке, и я смахиваю, чтобы никто не заметил, что умудрилась испортить макияж.

— О, отлично. Теперь мне необходимо все исправлять. Кто заставил ее плакать?!— слышу крик визажиста позади себя, но, если честно, мне плевать. Мэтт только что сказал мне самые замечательные слова.

Я смотрю на его отражение в зеркале, пока мне поправляют макияж. Он подходит ближе и кладет руки мне на плечи.

— Прости. Мне стоило сначала подумать о своих словах, нежели оскорблять красивую женщину.

Я смеюсь и отрицательно качаю головой.

— Поверь, это не оскорбление. Твои слова прекрасны.

Визажист продолжает заниматься моим лицом, стреляя в Мэтта косым взглядом.

— Я не могу поверить в то, что в течение стольких лет тебе не нравилась твоя жизнь. Тебя наряжали и буквально сдували пылинки. Ты видела сервированный стол там? Там есть омары, Пейдж. Омары, — подчеркивает он с улыбкой.

— Знаю. Трудно поверить, что я променяла такую гламурную жизнь на то, чтобы ловить плохих парней. Мне везет, если Кеннеди приносит мне рогалики, хотя бы раз в месяц.

Визажист удовлетворенно вздыхает от сделанной работы и уходит, оставив нас снова наедине.

— Я рад, что ты пригласила меня сюда. Хотя стол с едой, действительно, выше всех похвал, но, кажется, я все понял. Здесь нет тебя настоящей, Пейдж, — говорит он, указывая на всех людей, которые мечутся по помещению, организуя съемку. — Ты не должна просто молча сидеть перед камерой. Ты умная, сильная и должна заниматься тем, что сделает тебя счастливой. Наблюдая за тобой, как ты взяла на себя ответственность и стала делать то, чему тебя обучили в «Единожды солгав» — это и есть ты. Вот кем ты должна быть.

Удивительно, что этот мужчина, знакомый со мной всего лишь несколько недель, так хорошо меня изучил. Он смог понять мой характер и почему я пыталась вырваться из этого бизнеса.

— Спасибо, Мэтт. Ты не представляешь, как много это для меня значит. Я рада, что ты здесь, — мягко говорю я ему.

Мэтт смущенно смотрит на меня.

— Ты, возможно, захочешь забрать слова назад, когда увидишь, кого я привез с собой. Заседание совета директоров задержалось сегодня, а папина машина пока в ремонте, поэтому мне пришлось подвозить его домой.

— Это действительно очень трудоемкая работа, занимать соответствующее место в этом Богом забытом месте? Я меня это было бы слишком трудно.

Поверх плеча Мэтта, я вижу мужчину с фотографии, которую видела у него дома. Он не улыбается и выглядит немного раздраженным, направляясь к нам и спрашивая:

— Мэтью, мужчина с серьгой в носу. Он что, гей?

Мэтт прикрывает глаза и отрицательно качает головой.

— Папа, я же сказал тебе оставаться в машине.

Его отец фыркает и подходит ко мне, садясь в кресло, скрестив руки на груди.