Дмитрий набросил на плечи шинель, подхватил чемоданчик и, с развивающими полами шинели, бодрым шагом направился по дороге в деревню. Все мысли его были заняты Ольгой.

— Как же мне повезло, по дороге домой с армии, встретить девушку, которая, вполне возможно скоро станет моей женой, — думал Дима, шагая по дороге.

Дорога змейкой тянулась среди заросшего бурьяном поля. Лишь вдалеке стояло одинокое дерево. Оно было корявым и высушенным от старости. Через несколько минут Дима подошел к дереву и с удивлением заметил на его ветвях огромного ворона.

Ворон был невероятно большой и весь черным черный. Лишь голова его была странно белая, словно седая. Ворон смотрел на подходящего Диму, слегка наклоняя голову то в одну, то в другую сторону, таким злым взглядом, что Диме стало совсем не по себе, даже холодок пробежал по спине. А тут, как на грех, солнце совсем скрылось за лесом и начало быстро темнеть.

Ворон зло стукнул огромным клювом по ветке, на которой сидел, взмахнул крыльями и, тяжело махая ими, полетел в сторону близкого уже леса. От всего происшедшего совсем некстати в голову полезли россказни стариков о событиях, якобы происходящих в этих краях много лет назад.

Рассказывали старики, что давным-давно, еще до революции, недалеко от села стоял хутор, сейчас уж полностью разрушенный, и заросший чертополохом, и другим бурьяном. И владел этим хутором богатый человек, имевший многочисленных слуг и наемных рабочих. И была у него красавица дочь, влюбившаяся в наемного рабочего. Однако с любовью этой ничего не получилось.

Отец, имевший на дочь совсем другие планы, воспротивился этой любви. После долгих уговоров дочери, отец запер ее в доме, а любимого ее убил вместе со своими друзьями. Говорят, что девушка, чтобы отомстить своему отцу и его друзьям, продала свою душу самому сатане. Вот с той давней поры и куролесит ведьма по всей округе, вредит простому люду. После рассказов Ольги уже начнешь верить и в эту легенду.

Так уж получилось, что выросла Екатерина без материнской ласки. Умерла та при родах, оставив малышку на попечение пожилой кормилицы и отца.

Отец ее Петр Андреевич Назаров был человеком суровым, занятым, но в редкие свободные часы принимался воспитывать дочь, что выражалось в долгих и скучных нравоучительных разговорах. В общем, Екатерина отца особенно не любила. Всю свою дочернюю любовь она отдала своей кормилице Василисе.

Иногда отца ее неожиданно посещала мысль, что у него растет дочь и, желая ее чем-нибудь побаловать, покупал ей всякие безделушки, в основном совсем бесполезные, хоть и очень дорогие. Однажды, побывав в соседнем городе, приобрел вполне приличную копию картины Виктора Васнецова «Три царевны Подземного царства», сделанную неизвестным, но вероятно очень талантливым художником. Приехав в имение, велел челяди принести гвозди и молоток и под критические взгляды слуг, самолично прибил ее к стене в комнате дочери. Екатерине, которой в ту пору было уже почти пятнадцать лет, картина не понравилась. Уж очень она была мрачная. Из-за этой картины девушка старалась поменьше находиться рядом с ней. У Екатерины всегда становилось тоскливо на душе, возникало, казалось бы, ничем не обусловленное беспокойство, когда перед сном взор ее случайно падал на это произведение.

Однажды ночью она проснулась, как будто кто-то неведомый настойчиво пытался ее разбудить. Она открыла глаза и удивилась, что в комнате было очень светло от круглолицей луны, нагло заглядывающей в окно ее девичьей спальни. Сначала она просто лежала, глядя в потолок, и пытаясь разобраться, что же ее разбудило. Потом ее взгляд случайно упал на картину.

Картина чем-то привлекала ее внимание. Она, не осознавая причины этого, никак не могла оторвать от нее свой взгляд. Неожиданно она обратила внимание, что левая царевна открыла глаза и, приподняв слегка голову, устремила свой взгляд на Екатерину. От неожиданности и нелепости возникшей ситуации Екатерина сжалась под одеялом, боясь пошевелиться.

Вдруг и центральная царевна зашевелилась. Ее тонкие губы дрогнули и обнажили белоснежные зубы в улыбке. Левая рука шевельнулась, обнажив на пальцах огромные перстни дивной красоты, приподнялась и ладонью поманила Екатерину к себе. Девушка вздрогнула в испуге и накрылась одеялом с головой. В тот же миг одеяло неведомой силой было отброшено в сторону, обнажая ее тело.

С удивлением она увидела, как правая царевна, самая младшая из сестер, в простеньком черном платье, сделала шаг назад и отрицательно закивала головой. Ее лицо отображало неподдельную тревогу за судьбу девушки. Собравшись с силой, Екатерина отвернулась от картины, с трудом натянула на себя отброшенное одеяло и, набрав полные легкие воздуха, закричала, что было мочи.

В комнату вбежала встревоженная прислуга и, тяжело опираясь на клюку, в след за ними вошла старенькая кормилица. Все остановились в недоумении, глядя, как Екатерина, широко открыв глаза, вытянув руку в сторону картины, молча, сидит на кровати. Внимательно осмотрев картину, заглянув за нее, прислуга ничего подозрительного не обнаружила. Проверив все запоры на окнах, осмотрев комнату, прислуга ушла, недоуменно пожимая плечами, оставив кормилицу и девушку вдвоем.

Екатерина сбивчиво, иногда заикаясь от пережитого страха и волнения, рассказала кормилице, что случилось. Кормилица очень серьезно восприняла рассказ девушки. Пообещав выяснить днем у знакомой, что бы все это значило, кормилица легла в комнате девушки, постелив себе на небольшом диванчике. Остаток ночи прошел без происшествий.