– Так она тебе совсем не нравиться?

– Чего тебе вообще нужно?

– Ха! Ничего такого, чего она раньше не делала. Давай её Яграну подошлём? Он скоро здесь будет. Все только о нём и шепчутся. Хотя, никто с ним не была. Вот и узнать охота, на что он на самом деле способен. А уж наврать чего-нибудь красивенького она и сама сможет.

Смотрю Динке прямо в глаза. Последнее время эти огоньки не тухнут никогда. И по-моему, уже стали становиться признаками болезни.

– Тебе ничего самой на днях не отбили?

Смеётся.

– Только ногу. Там же, где ма тогда.

– Да? А я думала, в голову попали.

– С чего ты взяла?

– С твоих предложений. Она теперь нестроевой нашей армии, а то, что ты предлагаешь - принуждение к торговле собой, притом не факт, что совершеннолетней. Это вполне себе преступление.

– Да ну? Мы же шутя, да и заплатила бы ей.

– А сколько?
– неожиданно спрашивает Анид, - И, прошу прощения за вопрос, господин Ягран молодой?

Динка смеётся зло.

– Видишь, она и сама не против. Так что, никого принуждения.

– Ухи тебе Анид, драть уже поздно.

Та уши, на всякий случай, прикрывает.

– Ты, вроде, с тётей почти незнакома, а как она себя ведёшь.

– Как считаю достойно офицера Ставки, так и веду.

Солдат из первой личной сотни вбегает.

– Верховный срочно зовёт! Вас, - кивает Динке, - Вас, - мне, - И, и ,- находит взглядом Анид, - и тебя.

– Её-то зачем?

– Там разведка из личных начальника кавалерии вернулась. Пленных привезли. Странных каких-то. Может, она их знает.

Въехать во дворец верхом - в этом вся Динка. Линки ей под стать. Динка снимает притороченный у седла плащ с капюшоном. Развернув, протягивает Анид.

– Вот. Накинь. Если там и правда твои бывшие... Знакомые.

Та торопливо завязывает плащ.

Госпожа в кресле сидит. Вино попивает. За спиной - стальной стеной застыли телохранители. Остальные солдаты просто толпятся вокруг, любуясь на бесплатное зрелище.

Пленных - двадцать два. Все, кроме одного связаны. От ценностей их избавили, но видно, простых воинов тут трое. Пятнадцать человек - знатные, или их ближние слуги, судя по холёным бородам. Ещё трое - толстые, безбородые - несомненно, скопцы. Такие слуги у храатов пользуются почему-то большим спросом.

Пред госпожой стоит последний, тоже жирный, совсем как свинья. Только бородатый и длинноволосый. В длинном чёрном одеянии, напоминающем траурное платье.

Анид шепчет.

– Святой отец...

– Ты его знаешь?

– Да. Их всех. Он здесь жил. Вон те трое - лекари. Вон ещё младшие друзья господина. Были с ним тут несколько раз. Вчера приехали...- замолкает.

– Чтобы вас убить?
– заканчивает Динка.

– Да.

– Хм... Тут охрана была какая-нибудь?

– Да. Полсотни, - кивает на скопцов, - вот из таких. Они вчера сразу уехали.

– Ну ка, младших друзей ещё раз покажи. И имена их скажи, если знаешь.

Анид говорит торопливо. Кивнув, Динка направляется к матери. Та уже давно в нашу сторону смотрит. Приветствует дочь подняв пистолет. Слушает молча, только кивает пару раз. Криво ухмыльнувшись выдает что-то, от чего туша в чёрном дёргается, как от удара.

Динка к нам возвращается.

– Что госпожа сказала?

– И так знала, что вы дерьмо. Но даже не представляла, насколько именно. Овцелюбы.

Встаёт, держа пистолет стволами вверх. Бокал по прежнему в руке.

– Великая Госпожа их судить будет?
– шепчет Анид.

– Я не слышала, чтобы кто-то судил скотов!
– усмехается Динка.

Гремит голос Верховного.

– Слушай, свин, а девчонок-то зачем убил?

– Я им грехи отпустил!

Дина направляет пистолет ему в лицо. Злобно ухмыльнувшись опускает стволы вниз. Выстрел! Истошный вопль, переходящий в животный вой. Туша рушится на колени. Ударом ноги в лицо, отброшена на землю. Ещё выстрел. И ещё. Куда-то в живот. Не приходилось держать в руках трехствольного пистолета.

– Раны смертельны. Ты тут и подохнешь!
– поворачивается к солдатам, - Потом голову отрежьте и солью засыпьте. Она нам ещё понадобится.

– А с этими что?

– Головами? Тоже самое. Что с остальным - меня не волнует.

Вой, переходящий в какое-то бульканье.

– За-за меня большой выкуп дадут!
– голос на блеяние похожий.

– Вы-куп? Это хорошо! Развяжите его!

Вытаскивают одного. Развязали только ноги и в сторонке поставили.

– За кого ещё дадут выкуп?