Шрифт:
– Какие бы они не были, они город брали, а я - нет. Мне чужой славы не надо.
– Там много тех, кто не брал. Скорее, давал.
– Да знаю, и показать могу. Но они - так сказать, неизбежное зло в месте, где собирается много отдыхающих солдат.
– Сам-то их где так высматривать наловчился?
– Нигде. Я их не знаю.
– Так зачем говоришь?
– Я с другой стороны смотрю. Змеек-то я помню всех, а с вами-то я не первый год за одними стенами живу.
– И теперь что скажешь?
– О чём?
– О том, что видел.
– Где?
– Шутите?
– Что я такого видел? Довольные жизнью полуголые девицы обнимаются с такими же довольными жизнью солдатами. Причём всё происходит по обоюдному согласию. Ты смеёшься?
– Не у всех по обоюдному. Они же...
Ягран смеётся.
– Сегодня - у всех. Насчёт змеек ты лучше должна знать, остальные же между собой договорились - в ночь после взятия города все участникам штурма всё будет бесплатно. В ночь после того, как меча убили, так уже было.
– И как, понравилось?
– Я не сказал, что там был.
– Обратного тоже не сказал. Самому-то что неохота быть жизнью довольным?
– Я им могу быть почти всегда. Они же - вовсе нет. Но именно благодаря им у меня есть возможность быть всем довольным.
– И ещё говорит, я зануда?
– Ещё раз сказать могу. Почему ты такая зануда?
– Я обыкновенная Осень. Мне не надо быть такое, какое кому-то хочется. Смеюсь, когда мне смешно, а не кому-то хочется. Грущу, когда грустно мне, а не по заказу. Мне достаточно того, что есть. Мне достаточно быть собой.
– Да вы сговорились что ли?
– Мы это кто?
– Дина, Линки, Кэр... Стоп, ты же с ней почти не знакома.
– Сам же говорил, в одних стенах живём.
– Только годами не видимся. Жаль.
– Что именно?
– Сама подумай. Ты же умная.
– Мои раздумья денег стоят. Больших. Это Верховный сказала.
Глава 24. Рэндэрд. Лето - осень 279 г.
Добивание последних сторонников Меча заняло немало времени. Сопротивлялись они отчаянно. Дочь Чёрной Змеи обращением с религиозными фанатиками слишком знаменита. Отряд наш не слишком большой, правда с сотней мушкетёров и несколькими пушками и даже одной "бешеной стрелой". Кавалерии мало, и то в основном, разведчики. Тяжёлых всадников только сам Ярн, его охрана да я. В принципе, для командования можно было и офицера рангом пониже найти, но из соображений дипломатии, командиром назначен Ярн. Я же в кампанию навязался из соображений поиска приключений на свою пятую точку. Благо на единоначалие Ярна не претендую.
В этой области, оказывается, родственное Мечу племя покорило другое. Обратило в рабов. Причём, в рабов по представлениям Новой веры. А там ситуация - истинно верующий - человек. Не принадлежащий - животное.
Местное ополчение меня сперва не впечатлило - видно, что все они недавно рабами числились - в смысле, нормального оружия нет почти ни у кого. Почти у всех - вилы, косы распрямлённые, цепы да дреколье. Чуть ли не единственный хороший меч - у вождя, да и тот на нашей офицерской портупее, вручён лично Ярном несколько дней назад.
Впрочем, строй они изобразить смогли, и Ярну ответили вполне по-уставному. Почти у всех пределано на одежду подобие наших знаков различия. С доспехами у них совсем плохо - стёганные куртки, только у нескольких немолодых воинов - старинные кольчуги да панцири. У них и оружие получше - видать, припрятали в то время, когда племя свою главную битву проиграло. Рабы-то оружия иметь не могут.
Мнение об ополчении изменилось в лучшую сторону, когда они стали лес валить для осадных башен. Никогда не видел, чтобы люди работали с таким остервенением и самоотдачей. Да уж, зуб на бывших господ у них преогромный.
После первых штурмов мнение о союзниках стало ещё лучше. Дерутся они отчаянно. Даже внешне на воинов стали похожи - добыли оружие и доспехи у бывших хозяев.
Видел, как ополченец закрыл собой раненного нашего офицера. Ярн ко всем союзным вождям обращается по грэдским званиям, хотя я знаю, что у него нет права производить в такие чины. Ну, да у нас много чего задним числом делается. Этим Дина потом все самовольные пожалования утвердит. Заслужили!
Несколько удивил приказ Ярна перед штурмом главного города области: не препятствовать ополчению, когда они начнут убивать жителей города. Именно так и сказано не "если", а именно "когда". Что-то знает Ярн про противника, мне неизвестное.
Штурм, считай, по-шаблону прошёл.
Собачки их боевые. Я одного понять не мог - почему союзники новые так их ненавидят. Во взятых городках многократно видел, как псов забивают палками. Причём, почти всегда особо зверствуют освобожденные рабы - женщины и дети.
Дети щенков об стенку швыряли. Спросил у Ярна в чём причина такой жестокости.
Он ухмыльнулся. М-да, улыбка висельника, иначе не скажешь. Подзывает из свиты переводчика из местных.
– Покажешь генералу псарню. Вроде её не подожгли ещё. Он плохо обычаи этих... воинов божьих знает.